Дороги и судьбы

Как у холостого парижанина есть излюбленное кафе, где ему годами за одним и тем же столиком подают утром кофе и круассаны, а в час дня завтрак, таким же привычным местом был "Ренессанс" для Вертинского, пел он там или нет... Вертинский - ночной человек. Встретить его в первую половину дня удавалось не часто, а если удавалось, то лишь в пустом и темном зале "Ренессанса"... Именно там я его видела за столиком в дальнем углу и в тот недолгий период, когда бегала "шрофом", и позже, когда редактировала еженедельную газетку "Шанхайский базар", а Вертинский был одним из моих немногих постоянных авторов.

Утренний Вертинский угрюм, хмур, на лице выражение брезгливости. Лениво тыкал вилкой в яичницу, не доев, отодвигал, отхлебывал черный кофе... В бытность мою "шрофом" дел к Вертинскому у меня не было, я кивала ему издали, он в ответ помахивал ладонью, иногда подзывал: "Посидите со мной. Хотите кофе?" Я косилась на хозяина, мне не сидеть, мне идти пора... "Успеете! Да сядьте ж, вам говорят!" Садилась покорно. "Бежать,- говорил Вертинский,- бежать из этой дыры, от этих кошек, из этого города, от этих людишек... Нет, объясните: зачем черт носил меня всю ночь по кабакам?" Объяснить этого я не могла, молчала. "Водку пил. Она меня не пьянит. Она меня только злит! Нет, бежать, бежать... И рад бежать, да некуда. Ужасно! Кстати, откуда это?" Я говорила, откуда... Замечая, что я сижу как на иголках: "Бог с вами, бегите. Действуйте. Хватайте за горло коммерсантов. Пили? Гуляли? Так платите, мерзавцы!" Я вставала, подхватывала сумку с "читами". "Боже, чем вы занимаетесь! Нет, бегите отсюда, бегите, пока не позд-{207}но!" Я уходила, не вполне понимая, откуда именно мне советуют бежать - из "Ренессанса" в частности или из Шанхая вообще?

Отношения у нас возникли настолько дружелюбно-простые, что я, бывало, поздно вечером, закончив работу в редакции, вместо того чтобы отправиться спать, забегала на часок в "Ренессанс", зная, что меня там приветят, даже накормят. Навстречу гремел цыганский хор, слышались гитары, голос Вертинского, я смело садилась за его столик в первом ресторанном зале, ждала... Он кончит выступление, в том зале будут танцевать, он придет сюда. Приходил. Улыбался: "А-а! Труженики пера! Усталые и, подозреваю, голодные. Сейчас что-нибудь придумаем!"

Ночной Вертинский весел, бодр, шутлив. Прекрасный рассказчик, импровизатор, мистификатор... "Видел сегодня на улице рикшу. На спине надпись; "Рикша-экспресс".- "Александр Николаевич, вы выдумали!" - "Что вы! Клянусь вам!" Или утверждал с серьезнейшим лицом, что одна портниха, у которой шьет его знакомая, сочинила стихи: "Сегодня мотор переехал собачку, ах, ужасти, больно глядеть! Стояла, бедняга, просила подачку, а он переехал, и тут же ей смерть! Так знай же, о, знай же, шофер ты жестокий, а может, в собачки есть дети и муж, и маму к обеду они дожидают, а ихняя мама погибла к тому ж!" Я смеялась: "Это вы сами сочинили!" - "Клянусь портниха! Живет на Рут Валлон. Я вас с ней познакомлю!" Однажды заявил, что не мог под утро заснуть и явственно слышал разговор кошек на крыше: "Маррруся!" - говорил кот. "Я не Маррруся, а Варрвара!" - отвечала кошка... Рассказ был длинный, очень смешной, но запомнилось мне лишь начало...

Нас смешили шутки друг друга, это всегда почва для сближения. Вертинский часто влюблялся, но я никаких романтических чувств не вызывала в нем, наши отношения с самого начала сложились и продолжались как отношения друзей, я бы даже сказала - подруг. Рассказывали друг другу о своих романах, советовались, сплетничали, издевались над богатыми посетителями "Ренессанса" - не любили богатых. В "Ренессансе" бывали и иностранцы, но не часто, основная же масса "богатых" - это предприниматели из эмигрантов, люди с коммерческим складом ума, владельцы магазинов и разнообразных {208} предприятий, а также биржевые маклеры - всю жизнь не могу усвоить, чем именно занимаются биржевики, а в хаотических условиях Шанхая тех лет понять это и вообще возможности не было... Бывали тут спекулянты, богатевшие на инфляции,- прятали товары, ждали, когда поднимутся цены, затем выбрасывали на рынок,- и так называемые "торговцы воздухом", а это вроде моих сбежавших жуликов, экспортирующих щетину, которую они в глаза не видели... Одни "торговцы воздухом" прогорали и даже попадали в тюрьму, другим же удавалось разбогатеть...