Дороги и Тропы (СИ)

— Было дело, хоть и давненько. С этой породой вообще все сложно, — Скай явно знал больше, но делиться не хотел… или не мог, — понимаете, моя леди, они уникальны. Все-то у них не как у людей! Вот, пожалуй, и хватит пока. До кровати сами дойдете, господин, или помочь?

Даррен открыл глаза и сел, Скайяр протянул ему руку.

— Спасибо, уважаемый, — ответил золотоволосый чужак, вставая с помощью нежданного лекаря, — скажите, мы не могли видеться с вами раньше? Мне кажется знакомым ваше лицо, да и голос…

— Вряд ли. Чего только не померещится от упадка сил, — ухмыльнулся синеглазый, — выздоравливайте, милорд!

Скай, следуя своей привычке, исчез, как и не было, и Даррену пришлось отправиться в отведенные покои под присмотром Тайри и Одри.

— Красивый какой! И фигурой, и лицом — всем вышел. Точно принц из сказки, — восхищенно вздохнула деревенская колдунья на обратном пути.

— Правда? — рассеянно отозвалась Тайри, — я как-то не заметила.

— И не мудрено. Тебе глаза твой Гай застит. А еще ты на Даррена сразу же как целитель смотришь, а этой братии красота не видна, они глубже зрят, — рассмеялась Одри.

— Ну так не теряйся, раз рядом завелся совершенно свободный принц, — подначила ее молодая герцогиня.

— Не для меня он, — покачала головой ее подруга, — мы, деревенские, это сразу чуем. Этот красавец даже смотреть в мою сторону не будет, ему одна-единственная на роду написана. Рядом да вокруг, может, и будут разные, а в сердце — она одна.

— С чего решила, что это не ты? — подмигнула Тайри и убежала вперед, завидев у главного входа карету отца.

— С того, что это ты, Тайри, — в след ей сказала колдунья, — я такие вещи ясно вижу. И мастер тут твой ни при чем, и ты сама ничего поделать не сможешь. Против предначертанного ни у кого идти не получалось.

В золотоволосого и зеленоглазого пациента юной герцогини моментально влюбились все женщины дома — до последней прачки. Даже леди Лиола бросала на гостя долгие задумчивые взгляды. И только Тайри смотрела на него исключительно как на вызов своему целительскому искусству. Днем она пыталась лечить Даррена, изобретая все новые способы, а вечерами неизменно исчезала из дома под предлогом подготовки к защите. Теоретический труд был давно готов, приемы прикрытия на Тропе отработаны до полного автоматизма, но ведь всегда найдутся какие-нибудь нюансы, придумывать которые мастер Гайдиар умел не хуже, чем преподавать.

С Гаем творилось что-то неладное. Обычно уравновешенный, он вспыхивал от любого пустяка, с трудом сдерживал гнев, а потом столь же глубоко раскаивался и просил прощения. Тайри не обижалась, только переживала за любимого все сильнее. Сегодняшняя встреча стала какой-то особенной, отчаянно-нежной, пламенной и страстной. Тайри и Гай долго не могли оторваться друг от друга, точно боялись: если не держать любимого в объятьях, ели хотя бы не соприкасаться кончиками пальцев — все закончится безвозвратно, не будет даже оставшихся им дней, лишь тьма и холод…

— Ты знаешь, что мы совсем другие — там, за гранью, — спросил Гай, нежно перебирая густые локоны любимой, — не за той, которая Смерть, а… за той, где обитают истинные обличья всего. Там, где существуют Серые Зеркала, показывающие суть слов и явлений.

— О местах таких слышала, о Серых Зеркалах краем глаза читала, но вот о наших обликах — никогда.

— Люди остаются неизменными, а вот маги по-разному… Я видел тебя во сне большой серебристо — синей птицей.

Он не решился сказать, что в небе его сна рядом с ней летели драконы. Золотые, как солнце.

— А ты какая птица? — проворковала Тайри, ловя его руку и переплетая пальцы.

— Я не птица, — вздохнул ваюмн печально, — но тоже вполне ничего, хоть в небе мне и не летать, как некоторым. Наше дело маленькое: дороги и Тропы. Я больше похож на волка, хоть и странного. Мы все там немного странные. Кроме твоих древних друзей — они там прекрасны.

— Ничего, мы как-нибудь обойдемся человеческим обликом, — целительница на минутузадумалась, глядя на него тепло и чуть насмешливо, — птицы там или не птицы, а меня и так все устраивает.

— Как твой пациент? — поинтересовался ваюмн слишком уж равнодушно.

— Не настолько хорошо, как мне бы хотелось. Что-то с ним на Тропе произошло… Силы море, но он может пользоваться только ничтожным ручейком. Многие его способности и умения блокированы, и как это исправить, я не знаю. Целительница, называется…

Ну вот, демоны его дернули спросить. Тайри сразу стала грустной, а кого, скажите, обрадуют собственные неудачи?

— Что по этому поводу говорит твоя матушка?

— Она говорит, что нужно время. А Одри посоветовала ему тренировать то, что не потерялось. Поэтому мы, по возможности, фехтуем, вспоминаем, читаем книги, осваиваем потихоньку азы целительства и даже, представь себе, рисуем. Углем и акварелью… Габриэль от него в полнейшем восторге, говорит, у парня великолепная реакция, крепкая рука и отличная школа в придачу.

— Стало быть, твой Даррен всех очаровал?

— С какой это стати он мой? Не выдумывай, Гай. Я всего лишь пытаюсь его вылечить.

— Прости. Не могу понять, почему даже мысли о нем меня бесят.