Дороги и Тропы (СИ)

Тайри и сама не рада была, что потащила подругу этой дорогой. По ее расчетам, они должны были уже попасть на улицу, куда выходил задний двор особняка Даллетов, а дорожка среди голых кустов и мохнатых елей все тянулась и тянулась. Стало подозрительно тихо: ни белок в ветвях, ни птиц над головой, даже ветер куда-то подевался и гравий под ногами перестал шуршать.

— Не нравится мне все это, госпожа, — хмуро проговорила Одри. — Темным колдовством попахивает, а еще ловушкой.

— Ну что вы, милая девушка, какие могут быть ловушки в наше-то время? — приторно-ласковым голосом произнес незнакомец. И откуда он взялся-то, точно из-под земли выскочил! Стоит посреди дороги, елейно улыбается тонкими, чересчур яркими губами, сверлит бесцветными своими глазками, чтоб ему пусто было! И Тьмой от него разит так, что аж зубы ноют. Вот вам и перевернутая руна "од"…

— Не разговаривай с ним и в глаза ему не смотри, — быстро зашептала деревенская колдунья на ухо подруге, нашаривая под шубкой заветный медальон на серебряной цепочке.

— А тебе бы лучше помолчать, — прошипел непрошенный собеседник. Его глаза полыхнули алым, а улыбка превратилась в оскал, — я ведь именно поговорить пришел с твоей госпожой. Пока — только поговорить, — он тряхнул головой, и длинные пегие волосы взлетели, подхваченные несуществующим ветром, — а ты нам все портишь… дура! — как только ладонь Одри коснулась медальона, незнакомец щелкнул пальцами, будто сбивая невидимую пылинку с рукава, и девушку отбросило далеко назад, в сугроб. Из-за кустов вышли две поджарых собаки — дымчато-серых, длинноногих, с узкими костистыми мордами и стоячими ушами. Клыки и когти слабо отсвечивали зеленью, а вместо глаз были темные провалы с плавающей в них алой точкой зрачка.

— Ну вот, — удовлетворенно кивнул мужчина и сощурился, точно сытый кот, — теперь нам не будут мешать всякие… Мне нужно, чтобы вы кое-что сделали, леди Даллет. Сами догадаетесь, или мне объяснить?

Тайри стояла молча, глядя в пространство над плечом неприятного визави. Слова подруги она запомнила и старалась им следовать. Куда, интересно, смотрят маги его величества и монашеские ордена, в чьи прямые обязанности входит искоренять последователей Отступника? Как они проморгали такой экземпляр, по самую макушку накачанный Тьмой? Рядом с ним стоять больно и дышать невозможно, В позвоночник будто раскаленный бур вкручивают. И щиты все уже на пределе, того и гляди рухнут. А ведь он ломится, лезет в мысли, протягивает свои отвратительные магические щупальца к чувствам и воспоминаниям. Что там в монастыре говорили, какая-то есть простенькая формула от всякого зла, вспомнить бы еще…

— Молчите, леди? Выполняете указания какой-то деревенщины? Где же ваша фамильная гордость, а?! Ну и глупо. Легче вам от этого не станет, и не надейтесь. Кроме того, это же просто невежливо! Вы наверняка догадываетесь, что я много старше вас, — он ухмыльнулся криво, на секунду став почти стариком, — и происхождение мое ничуть не ниже вашего, то же касается и титулов… Самое меньшее, меня многие называют Князем, не говоря уж о всяческих Повелителях, Хозяевах и Властелинах. Некоторые даже Отцом величают. А вы в молчанку играть изволите, точно невоспитанная простушка. Право, вам не идет.

Он рассмеялся, довольный собственной тирадой — точно железом по стеклу скрежетнул, потом резко наклонил голову, ловя взгляд собеседницы.

— Ну хорошо же. Я сделаю вид, что я не гордый, и все объясню. Что за времена настали, все приходится делать самому… Если бы эти идиоты, мои эмиссары, хоть раз сработали, как надо! Так нет же, в результате их неуклюжих стараний я вынужден тут распинаться перед какой-то… Вы меня слушаете? Ага, вижу, слушаете. Поверьте, леди, это в ваших же интересах: внимательно выслушать и сделать, что просят. Лично я против вас ничего не имею. Пока. На Тропу выбрались — и на здоровье. Охота вам с инородцами романы крутить — да сколько угодно. По всяким опасным местам лазить изволите — ваше дело, если головы не жаль. Но не становитесь у меня на пути! — змеиный шепот перешел в неприятный, режущий слух фальцет, — ваш император и так словно кость в горле! И все эти тиншельты с валлирами, которые никак не передохнут, вечно лезут, куда не просили. А тут еще вы с вашим умением! Думаете, мне мало забот?!! — темный сделал еще пару шагов и оказался лицом к лицу с Тайри. Ее сковало мертвенным холодом, ноги моментально стали ватными, а сердце слабо трепыхалось, пропуская удары. Слава Создателю, колени пока не дрожат и зубы барабанную дробь не выбивают… Только руки еще каким-то чудом двигаются, можно перебирать монетки в кармане, они будто теплые, хотя как такое может быть? Серебряные монетки — и теплые. Се-реб-ря-ны-е…

— Для всех будет лучше, если вы под любым предлогом откажетесь от экспедиции на Ллир, леди. Обещаю вам забыть все те неудобства, что вы уже мне доставили. В противном же случае я сумею очень серьезно осложнить сначала жизнь ваших близких, потом вашу. И никто вам уже не поможет. Ну как, согласны?