Дороги хаджа

– Да, он сказал, что освободит меня, как только представится возможность. Меня сторожат по ночам. Завтра он должен был заступить в караул. Ты несколько поторопилась.

– Вот так всегда! – расстроилась Лада. – Ну почему у меня всегда так?!

Лада погладила Али по руке.

– У тебя связаны руки. Тебе не больно. Я скажу им, чтобы тебя развязали.

– Не надо, физическая боль отвлекает меня от действительности.

– А вот это мне совсем не нравится, – заметила Лада, – но ничего, рано или поздно я верну тебе интерес к жизни. А где мой рыцарь? Я с ним вчера сурово обошлась. Он не так уж плох, как оказалось. Но тугодум. Медленно соображает. Если бы он мне вчера предложил этот план действий, не понадобилось бы привлекать разбойников. И ты был бы на свободе. Сто динаров коту под хвост.

Справедливости ради следует сказать, что Раймонд не сразу решился освободить Али. Когда Лада уехала от него, он намеревался догнать госпитальеров и уверить командора в невиновности Али. Но затем счел за лучшее не рисковать, а просто освободить его. За нерадивую службу Раймонд получил бы взыскание, возможно, суровое. Но это было лучше прямого предательства. Осуществить свои намеренья он не успел. На лагерь было совершено нападение. В бою Раймонд к счастью, уцелел, получив ранение и теперь с перевязанным плечом, бледный от потери крови, стоял перед командором.

Допрос Раймонда

Командор: – Скажите, сэр, каким образом, вы оказались связаны с этими людьми.

Раймонд: – Мы познакомились два дня назад. Когда вы арестовали этого господина, он попросил меня оказать содействие его спутнице.

Командор. – И вы согласились, зная, что ее спутник – наш враг.

Раймонд. – Я рыцарь, я не могу отказать женщине, которая нуждается в помощи. К тому же у меня не было оснований считать его врагом.

Командор. – Вы догнали нас уже без нее. А на следующий день она напала на нас. Это похоже на заговор.

Раймонд. – Она предложила отбить своего спутника. Но я отказался, и она оставила меня.

Командор. – Хорошо, допустим. Но вы знали о том, что она собирается силой отбить своего спутника?

Раймонд. – Это было предположение. Я не думал, что она сумеет его воплотить в жизнь. Она слабая женщина.

Командор. – Вы ошиблись, она это осуществила, погибли наши люди. Вы обязаны были поставить меня в известность.

Раймонд. – Донос не красит рыцаря. Я предпочел участвовать в защите от ее предполагаемого нападения.

Командор: – Не знаю, чего в этом больше, благородства или предательства, во всяком случае, все это выглядит неубедительно. Если бы вы не доказали в бою свою правоту, у меня не было бы сомнений в вашем предательстве. Сейчас я в затруднении. Пусть вашу участь также решит король. Вы находитесь под арестом, не покидайте расположение лагеря. Впрочем, за вами будут присматривать. Идите.

Рыцарь кивнул и отошел в сторону. Он направился к Ладе, которая встретила его насмешливым взглядом и следующими словами:

– Вы еще осмеливаетесь подходить ко мне. Мало того, что вы отказались мне помочь. Но вы еще и сражались против меня. И кто вы после этого?

– Ваш верный слуга, – ответил рыцарь, – прошу простить меня, госпожа. Я не мог поступить иначе. Моя честь не позволила мне. Но я счастлив видеть вас живой и невредимой. И по-прежнему готов отдать жизнь за вас.

– Ладно, я вас прощаю, – сказала Лада, – я не злопамятная. Что еще вы хотите мне сказать?

– Я люблю вас. Я написал песню и посвятил ее вам.

Лада не успела ничего ответить. К ним подъехал капеллан со словами:

– Сударь, командор запрещает вам разговаривать с пленниками.

Раймонд поклонился Ладе и отъехал в сторону.

– Ты слышал, что он сказал, – обратилась Лада к Али.

– Я не слушаю чужие разговоры, – ответил Али.

– Он сказал, что любит меня.

– Он мог бы этого и не говорить, и так видно, – заметил Али.

– Разве, а я и не замечала. Мне, конечно, все равно. Но приятно. Он написал песню обо мне.

– Любопытно.

– Так интересно. Обо мне еще никто не писал песен.

– Песни пишет, любит тебя, да и человек хороший. Чем не пара.

– Любить то, любит, – с неожиданной грустью сказала Лада, – да не тот, что надо. Как у нас в деревне говорили «человек-то мил, да мне другой мил».

– Кажется, у вас еще говорят – стерпится, слюбится. Все впереди.

– Чего это я терпеть должна. Да и не ровня он мне.

– Как это?

– Я была женой правителя Азербайджана. Что же я теперь, за простого рыцаря пойду.

– Должен тебе напомнить, что до правителя Азербайджана, ты еще была простой сельчанкой.

– Это не моя вина – рассердилась Лада, – а тебе не стоит напоминать мне о том, о чем я давно забыла.

– Прости, – сказал Али, – слово за слово, само вырвалось. Логика разговора. Просто возникло в твоих словах противоречие, и я из любви к ясности поспешил устранить его, не подумав, что тебе будет неприятно.

– А если, это была отговорка? – спросила Лада.

– Тогда это меняет дело, – согласился Али. – Однако, справедливости ради должен заметить, что он дворянин. Такой же дворянин, как и король, которого принято считать первым среди равных. Его выбирают из дворян.

– Ты хочешь сказать, что Раймонд может стать королем?

– Это вряд ли.