Дороги колдовства

— А при чем здесь жертва? — удивилась мама.

— Как это «при чем»: абы кого в жертву богам не приносят, — авторитетно пояснил он. — Нужно, чтобы у жертвы не было душевных и физических изъянов. Например, если двоечник, сразу можно подумать, не дебил ли…

— Постойте! — Я замерла, пораженная внезапной мыслью. — Так Нинель Ивановна меня о школе и здоровье не просто так спрашивала?..

— Глупости, — отмахнулась мама, — все взрослые спрашивают детей о школе и о здоровье.

Саша опять пожал плечами и взглянул на маму, признавая за ней главенство над нашей маленькой экспедицией:

— Идем дальше?

Она вздохнула, кивнула, и мы пошли.

Я плелась позади всех, понурив голову. На душе было очень скверно. «Ничего, поправится», — говорила наша радушная хозяйка, подсовывая мне очередной ароматный, буквально тающий во рту пирожок с вишней. Она откармливала меня как поросенка, которого готовят к рождественскому столу!

— Ира, не отставай! — крикнул мне отец.

Я молча кивнула. В горле стоял противный комок.

Остальные тоже приумолкли. Говорить было не о чем. Тропинка, ведущая к вершине горы, была узкой и круто поднималась вверх, петляя между скалистыми горными выступами. Вокруг нее стелилась низкая колючая трава, вся выгоревшая от солнца, кое-где яркими пятнами пестрели цветы и что-то похожее то ли на мох, то ли на лишайник — ярко-желтые, сиреневые и белые вкрапления. Идти было сложно, несколько раз мы останавливались передохнуть, и Сашка ждал нас, безмолвно стоя на краю тропинки и всем видом торопя продолжать путь. Видно, что подъем давался ему легко — у него даже не сбилось дыхание.

— И как они сюда вообще поднимаются?! — не выдержала мама, имея в виду жителей городка.

— Храм должен находиться высоко в горах, близко к небу, а значит, к богине. Жители гор привыкают к подъемам с детства, так что дойти до святилища без труда могут и дети, и старики, — объяснил Сашка, и мы пошли дальше.

Наконец он остановился.

— Теперь вот по этой терраске — направо. Там будет пещера, — сказал он.

Горы в этих местах были старыми и слоистыми, как пирог с кремом, который печет на Новый год мама. А еще они напоминали пирамидку или огромную лестницу, приспособленную для каких-нибудь великанов.

Вслед за Сашкой мы пошли по терраске — так он назвал одну из ступеней-выступов.

— Прибыли. Нам сюда.

Пока он не указал рукой на вход в пещеру, я упорно не замечала его, так удачно он располагался, скрытый от посторонних глаз огромным поросшим мохом валуном.

Стоя у входа в пещеру, я оглянулась и увидела лежащий в низине город: аккуратненькие игрушечные дома с ярко-оранжевыми крышами, зеленые квадратики садов, прямые линии улиц… Казалось, это крохотная волшебная страна, где живет народец фей — крохотные, примерно с ноготок человечки. Идиллию картины нарушал лишь обращенный на меня сверху взгляд — недобрый, ожидающий… голодный.

Их божество жаждало моей крови, как ребенок сладостей, — так же жадно и неприкрыто-откровенно.

— Сюда? — недоверчиво переспросила мама, заглядывая в полумрак пещеры.

— Сюда, — кивнул Сашка. — Я пойду первым, — и тут же исчез в проеме, напомнившем открытый голодный рот.

Сердце болезненно сжалось. Может, не входить? Может, лучше держаться от этого места подальше?.. Нет, поздно. Все уже скрылись в пещере.

Я судорожно вздохнула и вошла вслед за ними.

Глава 7 Полнолуние

Пещера была довольно большой. Первое, что поразило меня, — огромное количество оплывших свечей по всему периметру. Обильные восковые подтеки на стенах свидетельствовали о том, что жгут свечи здесь давно и часто. В воздухе, кстати, витал запах разогретого воска и каких-то незнакомых пряных трав. Я принялась обходить пещеру, завороженно глядя на темные стены, испещренные странными символами и узорами.

— Что это? — спросила мама, видно, не до конца верящая в реальность происходящего.

— Здесь собираются жители города, пока бабушка и ее помощницы находятся в святилище, — Сашка указал в сторону темного угла.

И, только подойдя ближе, я обнаружила, что в стене имеется завешенный темной бархатистой тканью проход.

— Туда могут входить только женщины, избранные богиней, — предупредил мальчик.

— Чушь какая! Мы должны это увидеть! — твердо сказал папа и рывком отдернул край портьеры.

Я сделала еще шаг и заглянула за его плечо.

Вход вел во вторую пещеру, гораздо меньше прежней. Центральное место в ней занимал огромный черный камень, положенный перед провалом. У камня стояла большая круглая чаша — кажется, серебряная — и лежали свежесрезанные цветы.

— Что за черт?! — выдохнул папа, входя в святилище.

Мы с мамой шагнули туда вслед за ним, а Сашка остался ждать нас в большой пещере.

Здесь запах пряных трав усилился настолько, что у меня сразу же заболела голова. Я покачнулась. Возможно, сказывалась бессонная ночь. Я медленно подошла к алтарю. Теперь не оставалось никаких сомнений, что замеченный мною камень и был алтарем.

На верхней, обращенной к своду пещеры, поверхности камня были нанесены старые, полустершиеся символы, а по краю пролегала небольшая бороздка, уходящая вниз — к месту, где стояла чаша.