Дороги колдовства

— Как же не волноваться? Ты у меня еще глупенькая, — мама потрепала меня по волосам. — Даже завидую тебе. Старая Рига — сказочный город. Все эти черепичные крыши, узкие мощеные улочки, флюгеры… Я видела Ригу давным-давно, еще до твоего рождения. Знаешь, именно там мы и познакомились с твоим папой. Мы оба были тогда совсем молодые и сумасшедшие!..

Мама задумчиво вздохнула, присаживаясь на мою кровать, и лицо ее от прекрасных воспоминаний будто озарилось внутренним светом.

— И что, тогда папа не пропадал целыми днями на работе? — с подозрением спросила я. Историю про Ригу я уже слышала, но все равно с трудом могла представить своих родителей молодыми и беззаботными.

— Что ты! — Мама положила подбородок на скрещенные руки и мечтательно подняла глаза к потолку. — Тогда мы оба были студентами, в Ригу приехали отдохнуть. Твой папа был душой компании, и я влюбилась в него сразу же, как только увидела. Я с первого же взгляда поняла, что мы всю жизнь проживем вместе. Он был таким романтичным! Мы много гуляли по старым улицам, держась за руки, бесконечно целовались… — Мама снова вздохнула. — Впрочем, тебе об этом думать еще рано, — опомнилась она. — Но Рига тебе непременно понравится! Даже не сомневайся! Жаль только, мы с папой будем скучать…

— А хочешь, я останусь? — вдруг предложила я, отставляя в сторону дорожную сумку. — Мне на самом деле не так уж и хочется.

Разумеется, я лукавила, испытывая скорее сложные чувства: то мне казалось, что я умру от тоски и ревности, если останусь дома, то понимала, что это случится, как раз если я поеду.

— Не выдумывай, Марина! — рассердилась мама. От былого романтичного настроения не осталось ни следа. — Ты же видишь, что отец целыми днями на работе, деньги достаются ему нелегко, чтобы транжирить их просто так и оплачивать поездку, которая даже не состоится!

Ну вот, как всегда. Мама только и думает, что о деньгах, приличиях и прочей чуши, считая это главным в жизни. Никогда не стану такой! Если у меня будет ребенок (что навряд ли, потому, что, наверное, я умру в одиночестве старой девой), я не стану сводить все проблемы к простым и материальным, а постараюсь разговаривать с ним как с равным. Это вовсе не сложно.

— Не волнуйся, мам, я пошутила, — ответила я, оборачиваясь к ней. Слезы на глазах уже высохли.

— Глупые у тебя шутки! — Мама и не думала успокаиваться, мои слова будто рассердили ее еще сильнее, и она, обиженно хлопнув дверью, ушла на кухню.

А я легла на кровать и уткнулась носом в подушку. Если в жизни и был какой-то смысл, он все время ускользал от меня.

— Тебя к телефону! — как ни в чем не бывало заглянула в комнату мама.

Я поднялась на локте и неохотно взяла трубку.

— Привет, Маринка! — послышался веселый Наташкин голос. — Ты как, подруга, уже собралась?

— В процессе, — сообщила я.

— А что так мрачно?

Сама Наташа так и излучала радость. Еще бы — это будет самый прекрасный Новый год в ее жизни: зимняя Рига, любимый человек рядом — что еще нужно! Она и представить не может, что кто-то чувствует по-другому.

— Да ничего. С мамой немного поссорилась, — ответила я — не признаваться же подруге в истинной причине расстройства. В моем голосе искренности было не много, но Наташка, как все счастливые люди, оставалась слепой и глухой.

— Ну это у вас всегда! — засмеялась она. — А я уже подарки купила. И тебе, и Юре. Про свой и не спрашивай, все равно не скажу. А ему — туалетную воду. «Адидас». Очень миленькая.

Я тоже купила Юрке в подарок туалетную воду. «1881» от Черутти. Выбирала, наверное, целый час. Перенюхала весь ассортимент «Л’Этуаля», и этот запах — с легким-легким оттенком дыма — показался мне необыкновенным.

— Отличный подарок. Ему наверняка понравится, — ответила я, расстегнула кармашек сумки и выложила подарок. Действительно, дурацкая идея. Пусть Юрке его девушка туалетную воду дарит. Два парфюма — явный перебор.

Мы еще немного поболтали с Наташкой, и я, сославшись на массу дел перед отъездом, попрощалась с ней.

Глава 2 Ангел Рождества

Ну вот, наконец позади суматоха проводов, полный перрон родителей, дающих последние наставления своим чадам, классная — Галина Дмитриевна, носящаяся от одного к другому и постоянно пересчитывающая нас. Подумаешь, высшая математика — четырнадцать человек.

И вот я уже машу из вагона. Поезд разгоняется, стучат колеса, и родители остаются далеко позади. Мы сидим в купе. В нашем отделении, кроме нас четверых — меня, Наташки, Юрки и Юркиного друга Мишки, того самого, который угощал меня сигаретами, — набилось еще пятеро. Большая часть всех поехавших. Мишка рассказывает анекдоты, все смеются и болтают, перебивая друг друга. Альтернативная компания завидует нам. С их стороны — напряженная тишина, прерываемая отдельными репликами.