Дороги колдовства

Аббат быстро, но внимательно оглядел парнишку: щуплый, невысокий, но, пожалуй, ладно сложенный и наверняка не столь сильный, сколь ловкий и выносливый. Таких иногда называют двужильными. Парнишка двигался весьма неплохо, однако слегка неуклюже, словно что-то мешало ему. Ах да, за столом же говорили, что вчера сэр Чарльз был ранен. Это значительно упрощало дело. Достаточно нанести удар по ране, не разорвав при этом одежду, и мы получим на одежде кровь — то есть следы преступления. А если обнаружится рана, легко представить ее следствием предсмертного удара бедняги сэра Чарльза. Ну конечно, рыцари поверят скорее этому, чем тому, что проиграли в бою пятнадцатилетнему мальчишке!

Все складывается самым наилучшим образом! Аббат улыбнулся, потер затянутые в черные перчатки руки и вышел из-за портьеры.

* * *

— Измена! — аббат, вбегая в зал, закричал так громко, что гости бросили изысканную трапезу и в панике вскочили со своих мест. — Доблестный рыцарь сэр Чарльз, герой сегодняшнего турнира, предательски убит своим слугой!

— Это ложь! — раздался звонкий голос, и в зал ворвался Эльвин.

Он был растрепан, а на одежде темнели свежие пятна.

— Кровь! Вы видите, на нем кровь! — торжествующе закричал аббат. — Хватайте убийцу благородного сэра Чарльза!

— Это моя кровь! — горделиво возразил мальчик, но его никто не слушал.

На крик прибежали несколько солдат из гарнизона замка и тут же кинулись к Эльвину.

— Подведите его ко мне, — устало велел барон, восседающий в кресле у камина.

Это было тут же исполнено.

Эльвин стоял перед владельцем замка, не опуская голову. По темным волосам скользили блики от огня, полыхающего в камине, парень казался очень решительным и красивым.

— Ты слышал, в чем тебя обвиняют? — спросил барон, чуть наклоняясь в кресле и глядя прямо в глаза парню.

— Это ложь!

— Ты обвиняешь во лжи человека, которому доверяет король, человека, который носит церковный титул. Отвечаешь ли ты за свои слова?

Окружающие молчали, наблюдая за происходящим. Маша хотела было выйти вперед и вступиться за Эльвина, но вдруг поняла, что их враг только этого и ждет. Возможно, он специально затеял это разоблачение, чтобы понять, кто еще замешан в этой шутке с воскрешением сэра Чарльза. Нет, оставаясь незамеченной, она скорее поможет Эльвину. Старый рыцарь, похоже, думал так же, потому что не выдал себя ни словом, ни жестом.

— Отвечаю! Я готов поклясться, что непричастен к исчезновению сэра Чарльза, а, напротив, этот человек, что обвиняет меня, ворвался сегодня в комнату и напал на меня, — ответил парень. Он не суетился и не пытался оправдаться, напротив, держался гордо, но Маша замечала, как раздуваются от гнева и волнения его ноздри.

— Ты лжешь, и лжешь перед лицом Господа! — насмешливо произнес аббат, поднимая руку, затянутую черной перчаткой, к сводам зала. — И я докажу это. Ступайте в комнату мальчишки и обыщите его вещи. Наверняка вы найдете там что-нибудь интересное.

— Хорошо, если господин аббат уверен в этом… — согласился сэр Вильгельм. — Ступайте, — приказал он солдатам, — обыщите вещи слуги сэра Чарльза и принесите сюда то, что найдете.

Солдаты удалились.

Тем временем управляющий, сэр Саймон, до этого с интересом вглядывающийся в лицо Эльвина, подошел к нему поближе.

— Клянусь Девой Марией! — воскликнул он. — Поразительное сходство! Я давно думал, кого этот мальчик напоминает…

— Это же вылитый сэр… ммм… Томас!.. — отозвался один из гостей постарше. — Словно Господь Бог отлил их по одной форме, так как если бы этот парень был его…

— Сыном, — закончил сам Эльвин. — Да, это так, и стыдиться мне нечего!

Барон помрачнел. Маша видела, как пролегли на его лице густые тени. Теперь он смотрел на стоящего перед ним парня как на врага.

— Сын Томаса, неверного вассала, с позором выгнанного из рядов рыцарства! Ну что же, теперь я понимаю, зачем он сюда явился и почему тайком убил своего хозяина, — произнес аббат, самодовольно сложив на груди руки.

— Поклянись на Священном Писании, что явился сюда не для того, чтобы мстить, — глухо произнес барон, обращаясь к Эльвину. Тот молчал. — Ну что же, все понятно…

Маше не было понятно ничего! Перед ее глазами происходила какая-то несусветная дикость! Почему отец не заступится за Эльвина, ведь он знает, что тот не виновен! И при чем какая-то месть? Что произошло с отцом Эльвина и почему мальчик не говорит ни слова в свое оправдание?!

В это время вернулись солдаты. Они принесли дорожный мешок Эльвина, из которого был извлечен почти пустой кошелек с вышитым гербом, на котором были изображены сокол и роза. Слишком известный в этих местах герб…

— Говорить тут не о чем, — голосом, от которого могли бы покрыться льдом даже дрова в пылающем камине, проговорил сэр Вильгельм. — Уведите его в темницу. К сожалению, решать судьбу того, кто убил благородного рыцаря, не в моей власти. Это дело королевского суда. Но клянусь доставить преступника к королю и проследить, чтобы он получил по заслугам!