Дороги на Ларедо

— Мне холодно внутри. — Однако он был рад, что Лорена придвинулась к нему. Это было как чудо, когда она впервые позволила ему овладеть собой. И до сих пор ему казалось чудом, что он, никогда не поднимавшийся выше звания капрала, может быть желанным для такой необыкновенной женщины, как Лорена, которая будет отдавать ему все тепло своей души и тела. Да, она была щедрой. Из жалоб других он знал, что не все женщины столь щедры с мужчинами. Он обвил ее руками и прижал к себе, благодарный и согретый, но по-прежнему испуганный.

Лорене нравилось, что она способна утешить его одним лишь своим объятием. Жаль только, что она опять беременна. Это было несколько преждевременно, ведь она еще не успела прийти в себя после рождения Лори. Но, несмотря на связанные с этим неудобства, ее по-прежнему влекло к мужу.

Лорена знала, что Клара Аллен поступила мудро, посоветовав ей выйти замуж за Пи Ая. Тогда она не собиралась выходить замуж или делить с кем-то постель, да еще и желать кого-то при этом. Слишком часто ей приходилось отдаваться мужчинам, которых она не желала и даже презирала. И слишком часто была вынуждена отвергать любовь приличных людей, таких, как Диш Боггетт. Впрочем, в Огаллале были и другие, которым она не могла ответить взаимностью.

Почему она смогла ответить на чувства Пи Ая, она так и не поняла. Может быть, потому что этого хотел бы Гас, будь он жив. Он и Пи были друзьями. Но скорее всего, это глупое предположение. Гас был таким же ревнивым, как и любой другой мужчина. Он любил Клару, но и ее не обделял вниманием. Пи Ай ходил у него в капралах, а Клара была ее лучшей подругой. Что-то другое влекло ее к Пи Аю. Наверное, то была его простая и бесхитростная натура. И она по-прежнему влекла ее к нему, что было больше, чем простое благословение судьбы, которое многие получают в своей жизни. Больше, чем имела сама Клара, в жизни которой не было места мужчинам с тех самых пор, как умер ее муж.

Тем труднее ей было уступить и позволить ему исполнить свой долг перед старым капитаном Каллом. Она, возможно, еще уступит, вынуждена будет уступить, но не без борьбы, в которой женское начало выступает против мужского. Вот именно, женское против мужского. Ее тело, душа, чувства и страсти, их общие с Пи Аем дети, их совместная жизнь на ферме, в которую она вложила свои деньги и энергию, — все это восставало в ней против старика с ружьем и того образа жизни, с которым следовало покончить. Тот образ жизни требовал преданности одного бойца другому и своему командиру, но Лорена относилась к этому без благоговения, особенно когда это касалось Пи Ая. Ее муж был мирным человеком. Такому никогда не следовало бы быть рейнджером и иметь дело с насилием. Достаточно других, у кого насилие в крови. Старику Каллу не следовало привлекать такого, как Пи Ай, который жил в мире и согласии с собой и мог часами вынимать колючки кактуса из ребячьих рук, занимаясь каждой из ладошек до тех пор, пока в них не оставалось ни одной занозы.

Пи Ай не был создан для военной жизни и с радостью променял ее на жизнь с ней. Больше всего ему нравились летние дни, когда Лорене не надо было ездить в школу и когда они вместе могли заниматься какой-нибудь несложной работой на ферме. Чтобы она могла разводить сирень, он ездил за саженцами чуть ли не на край света, а потом помогал ей укрывать их от февральских морозов и мартовских ветров.

Она просто обязана победить, стучало в голове у Лорены. Крепко сжимая его в своих объятиях, она хотела, чтобы он знал, что с ней у него будет еще больше счастья, больше детей, если он захочет того, и больше ее любви.

Но, даже обнимая ее. Пи Ай смотрел куда-то в пространство.

— Я как будто ужасно боюсь чего-то, — произнес он. — Я ужасно боюсь чего-то, Лорена, — шепотом повторил он. Пи Ай всегда боялся разбудить детей. Его голос, когда он говорил шепотом, был точно таким же, как у Джорджи, когда тот нашептывал ей на ухо свои маленькие секреты.

Лорене стало страшно за себя. Она всего лишь женщина и может только то, что может. Она знала, что сердце Пи Ая принадлежит ей, а не капитану. Но капитан присутствует в жизни Пи Ая гораздо дольше, чем она. Он появился в ней первым, и не вчера, а без малого тридцать лет назад. Это был факт, с которым она не могла ничего поделать. Она могла изменить привычки мужа, и она их изменила, но изменить его прошлое ей было не под силу, а собака-то как раз и зарыта в его прошлом.

— Я должен поезжать и найти капитана, — прошептал Пи Ай. — Он старый человек, а я нет.

— Поехать, — поправила его Лорена. Но что толку исправлять его грамматику, если он направится к Каллу? Правильная грамматика не спасет его, а спасать его надо, и немедленно.