Дороги надежд. Повести

Это случилось через неделю после того памятного заседания Совета. Семь дней пролетели в сумасбродной, счастливой суматохе. Андрей перевернул весь дом. Он изобретал какие-то самоходные коляски, универсальную люльку-кровать, побрякушки, реагирующие на голос, рассчитывал оптимальные формы пеленок и совершенствовал методы закаливания словом, энергично входил в роль молодого папы. Он часто и много, может быть, чересчур часто и чересчур много - говорил о том, как соскучился по Земле, о своих будущих «наземных» планах. Похоже, понимая умом неизбежность расплаты, подсознательно он все-таки надеялся на чудо.

В воскресенье рано утром прилетели Артур с Евой. День прошел отлично: они забрались на аквалете далеко вниз по Енисею, мужчины рыбачили, женщины собирали неяркие таежные цветы, сын то сладко спал, то отважно воевал с большими синими стрекозами. Вечер провели за столом. Оба - и Андрей, и Артур - много пили, похваливая домашнее ягодное вино.

И только в прихожей, надевая плащ, Артур сумрачно пробасил:

- Чуть не забыл… Ты это… не расстраивайся… Понимаешь, Совет лишил тебя звания космонавта за нарушение устава… со всеми вытекающими последствиями… Так что… понимаешь…

- Понимаю, - эхом отозвался Андрей и улыбнулся.

Чуда не произошло.

Осталась эта дежурная наклеенная улыбка - точно висячий замок на душе. Что там, за этим замком? Какая тоска? Какие бури? Можно только догадываться. И ничем нельзя помочь…

Первое время она старалась растормошить Андрея, отвлечь - водила по театрам и концертным залам, на лыжные прогулки и в турпоходы. За трехмесячный отпуск они облазили кратеры исландских вулканов и австралийские заповедники, ходили по плитам древних ацтекских храмов и спускались в подводный японский город Дзойя. Андрей был нежен и предупредителен. Он покорно делал все, что она придумывала. Но от этой покорности хотелось плакать.

Он оживал только тогда, когда приходили товарищи по «Альфе». Комната немедленно наполнялась крепким табачным дымом, крепкими шутками и крепкими спорами. Но звездолет «Альфа» два года назад ушел за пределы Галактики, к какому-то квазару, и от него до сих пор нет известий… На «Альфе» новый научный руководитель, потому что Медведев…

Странный человек этот Медведев. В последнее время он часто прилетал в Красноярск и встречался с Андреем. Встречался где угодно - в университете, в отделении Академии, в гостинице, просто на улице - только не дома. Тайные переговоры? Вряд ли. Ведь свои видеофонные беседы они не скрывали. Даже наоборот. Однажды в отсутствие Андрея шеф долго расспрашивал о его делах и занятиях. Просил помочь Андрею победить «сплин».

- Ему надо работать. Сжать зубы и работать. Трудно даже представить, что будет, если его гипотеза подтвердится… Но домой так ни разу и не зашел.

А не так давно стартовал «Королев». Медведев улетел.

С тех пор Андрей совсем окаменел. Почти не выходит из дому. Вздрагивает от каждого стука, от каждого звонка. И молчит. Молчит и читает. Или смотрит телевизор. Когда она приходит поздно, он торопливо открывает дверь, словно давно ждет кого-то… Изо всех сил старается не показать разочарования. Крепко - слишком крепко! - целует. Громко - слишком громко! - расспрашивает о делах. Весело - слишком весело! - рассказывает об очередных проказах сына. Но она-то видит его полные непонятного ожидания глаза.

Впрочем, все понятно. Дело в Медведеве. Вернее, в этой самой проклятой кристаллопланете. Ведь от «Королева» тоже четвертый месяц нет вестей…

Нелепая ситуация - ревновать к чужой планете…

А в остальном жизнь течет размеренно и ровно. Очень ровно. Слишком ровно.

Вот и сегодняшний вечер проходит, похожий на десятки, сотни длинных молчаливых вечеров.

Трехлетний Юра, восседая на полу, строит из лабировых кубиков какое-то немыслимое сооружение: то ли ракетный ангар, то ли Вавилонскую башню. Как ему только не надоест возиться с этими противными камешками? Будь ее воля она бы выбросила весь потусторонний мусор куда-нибудь подальше. Они какие-то неприятные, эти камни, какие-то нечеловеческие, неправдоподобные. Теплые и скользкие на ощупь, они прилипают к рукам, словно железо к магниту. Ни к чему другому не прилипают, а к живому телу прилипают. И еще это нездешнее гипнотическое свечение…

Но Юрка от камешков без ума. Попробуй спрячь - рев на весь день.

Зато Андрей блаженствует, когда сын играет с лабиром.

Андрей закрыл книгу, разгладил строгую синюю обложку: «Алексей Кривцов. К вопросу о квазиатомной структуре дозвездного вещества в лабировых образованиях». Молодец Алешка. Может быть, многовато фактов и маловато выводов… Но это даже хорошо. Бунтарская мысль об искусственной природе лабира сквозит между строк, напрашивается сама собой. Молодец.

Алешка… Два года - ни слуху, ни духу… Первая разведка за пределами Галактики…

Там, в неизмеренной дали, за солнцем солнце открывая…

- Андрей, выключи ты это старье или сделай потише! Слушать тошно!

Нина поправила плед на коленях и раздраженно отвернулась от телестены.

- Тетя нехорошая, - констатировал Юрка, не отрываясь от своих дел.