Дороги надежд. Повести

- Да… А ведь действительно… А ты зорок, Шан. Дворец строил сын того, кто поставил злополучную гостиницу.

- И он плохо кончил?

- Да. Можно мне задать тебе вопрос без околичностей?

- Разумеется, Сип.

- Что ты собираешься делать?

- Сейчас? Продолжать прогулку.

- А завтра, послезавтра, через неделю?

- Наблюдать, запоминать, анализировать.

- А действовать?

- И действовать. Во всех детективных романах, которые я специально проштудировал перед Свирой, говорится, что главное в профессии разведчика - дедуктивный метод. Действие - частность, а частное по дедуктивному методу должно выводиться из общего. Следовательно, чтобы действовать, надо основательно побездействовать.

- Ты все шутишь. Тебе все это кажется пока забавной игрой. Не спорь. Ты попал в прошлое, в пройденные вами века. И ты не прочь подурачиться, уверенный, что завтра вернешься в свое время. А ведь Горон ждет, когда ты проникнешь к правителю. И он не будет ждать бесконечно. И он не любит шутников.

- Хорошо, давай серьезно. Мы работаем не для Горона. И если говорить откровенно, я вообще не собираюсь встречаться с правителем. Потому что меня и моих друзей интересует не то, каким образом этот древний хрен сумел себя законсервировать на двести лет, а то, каким образом Свира так долго держится на краю неизбежной пропасти. Уверен, что правитель не выложит ответа даже за женьшень. Придется докапываться самим, изучать производство и распределение, понять положение и взаимоотношение всех классов и прослоек общества, оценить настроение и степень зрелости народа…

- Для этого надо прожить здесь две жизни…

- Чтобы уловить общее - нет. Иногда его можно почувствовать сразу, на одном дыхании. Как повезет. И как смотреть на все, что происходит вокруг. Ты здесь родился, ты ко всему привык, многое проходит мимо твоего внимания. Глаз постороннего зорче.

- Возможно… Но меня интересует одна частность - собираешься ли ты посещать правителя?

- Пока нет. Пока это просто невозможно - мы стоим перед глухой стеной, и эта стена неприступна. Нужно найти хотя бы какой-то дефект в этой стене, дыру или щель, и только тогда…

- А если я знаю такой дефект?

Шан внимательно посмотрел на Сипа. Сип выдержал взгляд.

- У тебя завелись от меня секреты, Сип?

- Нет. Не завелись. Этот секрет был со мной всегда. На Свире, на Зейде, на Земле. Но этот секрет я открою только тому, кто поможет мне выполнить клятву.

- Какую клятву?

- Судить Великого Кормчего.

- Убить?

- Нет. Судить. И приговорить к смерти, И привести приговор в исполнение. Чтобы это не было убийством, нужны хотя бы двое…

Да, еще Тесман говорил, что у Бина свои счеты с правителем. И вот теперь… Отговаривать бесполезно. Согласиться на соучастие нельзя. Остаться в стороне нечестно. Обманывать подло.

- Когда и кому ты дал клятву?

- Не надо об этом, Шан. Я забыл, что ты человек Земли. Что ты просто наблюдатель. Что для тебя все наши горести и беды не более как трудный ребус, который надо решить, научный казус, который надо объяснить. Я забыл. Прости. Я не оставлю тебя, пока… Словом, забудем этот разговор. Я ничего не спрашивал.

- Бин…

- Я Сип. Прежний Сип. Твой Вергилий.

- Жарко. Давай выпьем пива…

Они остановились под зеленым навесом против рыбного магазина. Пожилой гвардеец с жезлом дружелюбно им улыбнулся и подвинул кружку, освобождая место за столиком. Улыбка в Дроме - явление редкое, и Шан улыбнулся в ответ.

- Дежуришь?

- Разве это дежурство, септ-капитан? Хочешь - спи, хочешь - пиво дуй. А вот я работал в Олоне, воздушные верфи там - вот где действительно держи ухо востро. Известное дело, работяги - у них свой закон. Держатся один за одного, косяком - с ними лучше не связываться…

Пиво было, что называется, на любителя - цвета спелой малины, горьковато-сладкое и почти без пены. Шан взял три кружки - себе, Сипу и говорливому блюстителю порядка.

- Благодарю, септ-капитан. Многовато будет… Ну да ничего, мне уже через час меняться.

- А ты за свою жизнь в разных местах бывал, наверное?

- Да, помотался. Я все больше по охране, для страха стою. Так не стало страха теперь, даже Вечного Дворца не боятся, шалый народ стал.

- А почему, как ты считаешь?

- От жиру. Я говорю - от жиру. Заелись, на правителя обнадежились. Он, мол, благодетель, всех накормит. Я последнее время в глуши, в Трижах существовал - молодые затерли. Так и там дикари, обезьяны земляные, только и могут, что свою сатуру крупноплодную сажать да выкапывать. Так и эти. Не хотим по шестнадцать часов работать, хотим по десять. А этого не хотите?

Заметно приободрившись, ветеран грозно потряс жезлом, как боевой дубиной.

- А сюда меня сын перетащил, слава Кормчему. В «топорах» у меня сын… Здесь благодать. Конечно, тоже как когда…

Что-то стряслось в рыбном магазине напротив. Крик возмущения и боли, звон разбитого стекла, шум свалки, снова крик - тот же голос, но сдавленный, зовущий на помощь, ругань, глухие удары, снова звон стекла… Гвардеец поскучнел и прислушался, не спеша, однако, допивать свое пиво.