Дороги Рагнара Ворона (СИ)

До темноты они успели проскочить Хундейдвик. Если там и стояли люди Гальфдана, то, как и предполагал Ворон, на суше. Даже у короля Норвегии нет столько драккаров, чтобы запереть все фьорды их земли.

Ворон греб, не теряя из виду берег Норвегии, направляясь к Свее. В открытом море им было делать, по счастью, нечего. Но и близко подходить к земле Ворон не стремился — если в Хундейдвике и не было драккаров Черного, то за каждый фьорд поручиться нельзя. Начинал сгущаться туман и Рагнар заторопился.

Он уже начинал подумывать, как бы им провести наступающую ночь, как вдруг он внезапно услышал удары гонга. Он резко обернулся — надо же так напороться!

Взявшийся невесть, откуда, драккар шел рядом с ними. Похоже, что он вынырнул прямо из тумана, который надвигался уже сплошной стеной, На носу стоял крепкий, белокурый мужчина, с густой же светлой бородой, одетый в простую белую рубаху и синие штаны, заправленные в сапоги. Рубаха его была не подпоясана, даже ножа не было при себе у этого человека. Он смотрел на аск Ворона с неподдельным интересом, потом властно махнул рукой, недвусмысленно предлагая Рагнару подойти поближе.

Ворон окинул драккар взглядом, и его словно ударило изнутри: он видел этот драккар! Дважды, в своих снах! Он не мог ошибиться, это был тот же самый драккар. Судьба? Воля богов? Ответа не было.

Выбора не было тоже. Уйти в море от драккара на аске было невозможно, и Ворон подчинился. Когда аск подошел к драккару совсем близко, человек нагнулся к ним с борта и совершенно серьезно произнес:

— Эй, ты! На аске! Ты живой или мертвый?

Так Рагнар Ворон начал свой путь в Свею.

Глава двадцать третья, в которой Рагнар Ворон путешествует на драккаре

В вопросе человека в белой рубахе звучал еще и искренний, живой интерес.

— Да, я живой, — ответил Ворон и спросил в свою очередь:

— Это вы, а не я, выскочили из тумана. Ты сам живой, или какой?

— Сейчас да. Живой, — ответил человек в простой рубахе, и над драккаром загремел хохот и выкрики: «И я живой!», «Я тоже живой!» «А я — самый живой!»

Ворон удивился таким словам, но благоразумно промолчал. Спорить с целым драккаром весельчаков желания не было. Но человеку в простой рубахе явно очень хотелось поговорить и он продолжил:

— Мы первый день в море. Расскажи нам, что нового в земле фьордов? А вообще, это не разговор — с борта на борт. Залезай к нам. Не думай о плохом, викинг. — И в аск Ворону упала веревка. Ворон закинул за спину копье, сумку, посадил на плечо Дворового и, не удостоив веревку даже косого взгляда, влез на борт драккара. Человек в простой рубахе одобрительно ухмыльнулся.

На драккаре царил полный порядок. Сам драккар был невелик, на пять румов. На палубе Рагнар насчитал еще одиннадцать человек, не считая того, с кем он говорил. Что-то странное ощущалось в этих крепких светловолосых людях. Они умело и сноровисто снимали мачту.

— Они все одинаковые! — Еле слышно шепнул Дворовый ему в ухо. Ворон словно прозрел. Возможно, что не совсем одинаковые, но очень похожи друг на друга. Но долго раздумывать Ворону не пришлось. Человек, который заговорил с ним, указал на свободный рум, и Ворон послушно присел на скамью.

— Как тебя звать, викинг? — спросил его тот, что пригласил на драккар. Он выглядел самым старшим, и Ворон про себя назвал его хевдингом.

— Мое имя Рагнар Ворон. А как прикажешь называть тебя, хевдинг?

— Нас редко отделяют друг от друга, Ворон. Так что мы привыкли именовать себя просто — сыновья Канута. Меня зови Харальд Камешек, с остальными познакомишься потом.

— Конунга Канута? — оторопело спросил Ворон. Вот так подсел на драккар… Нет, не может быть.

Дети Канута снова рассмеялись, но смех их не был обидным или злым.

— Редкий случай, викинг! — сказал Харальд, — обычно люди долго соображают. Да, мы действительно, те самые двенадцать сыновей конунга Канута.

— Но вы же… — Начал было Ворон и осекся. Как-то странно было сказать пышущим здоровьем мужчинам: «Но вы же умерли много лет назад!». Но почему-то Ворон понял, что человек сказал ему чистую правду, и перед ним, как ни странно, давно умершие, легендарные дети Канута. Да и знакомства последних дней, начиная с юной Эйлы и кончая уже привычным Дворовым на плече, заставили Ворона легче верить в Сокрытый Народ и чудеса, совершающиеся в мире.

— Что, умерли? Да, все так. В один день мы были убиты на палубе этого драккара. Это было очень, очень давно. Давай ты расскажешь, что у вас нового, а я потом все расскажу тебе по порядку. Только скажи мне сперва — ты в самом деле Рагнар Ворон?

— Да. Я, в самом деле, Рагнар Ворон. Хевдинг… Без хирда, — невесело усмехнулся Рагнар. Воцарилось молчание. Его прервал Ворон: