Дороги (СИ)

Ильгет проснулась раньше и разглядывала лицо спящего Арниса. Это редко случалось, почему-то он всегда почти раньше нее просыпался. Какие тонкие и прямые у него брови. Тонкие, белесые. Продольные складки на щеках, щеки запали. Только лицо отчего-то напряженное. Арнис вдруг дернул головой, резко, в сторону, Ильгет невольно положила руку ему на лоб. Арнис открыл глаза.

— Иль… - муть в глазах рассеивалась, сменялась нежной улыбкой.

— Тебе снилось что-то плохое, да?

— Да… но это ничего, ты же сама знаешь, и по себе наверное, это у нас часто бывает.

— Главное - понять, что это только сон…

— Да, это только сон. Мы в запределке, Иль?

— По-моему, да, все еще. А тебе что, сагон приснился?

Арнис не ответил, попытался улыбнуться, но получилось у него как-то криво.

— Иль, ты не удивляйся, - сказал он наконец, - ты же знаешь, все мы носим в себе боль. Все мы встречались с сагоном. И о тебе я это знаю… и у меня боль внутри. С этим ничего не сделаешь, все мы люди нездоровые. Ничего, это пройдет. Я просто посмотрю на тебя… дай твою руку, вот так. Подержу твою руку. И все будет хорошо.

— Арнис, - произнесла Ильгет тихо, - я не знаю, может, не надо об этом… Я хотела тебя спросить, давно уже. Если не хочешь, не отвечай. Та девушка твоя, Данка… Тебе очень это больно?

В глазах Арниса появилось страдание. Но он упрямо покачал головой.

— Ничего, Иль.

Здесь слишком много солнца… Оно бьет в глаза, застилает зрение. Она уже умерла, да, конечно же, все кончено, она умерла…

— Милый, - Ильгет смотрела на него с состраданием, - ты никому не говорил об этом, я знаю…

— Я даже психотерапевту… никому. Если честно, я и отцу Маркусу только частично рассказал. Иль… есть вещи, которые нельзя рассказывать.

Он задохнулся.

Ты ведь радуешься тому, что она умерла, ско… ты опять думаешь только о себе, тебе так легче - если она умерла… а она жива…

— Она очень долго умирала, - с трудом выговорил Арнис. В глазах Ильгет появился страх.

— Такой солнечный лес, знаешь, весь залитый солнцем… И это я виноват.

— Арнис, ты не виноват ни в чем, ты же знаешь. Прости меня…

— Простить тебя, Иль? За что?

— Зачем я заговорила об этом?

— Это все правильно, - с трудом произнес Арнис, - это мне сейчас и снилось. Наверное, так будет до конца жизни.

— Арнис, если ты и виноват, Бог ведь простит тебя… милый мой, пойми, мы все виноваты. Разве мало мы видели, как умирают люди, и сами убивали? Но ведь ты же знаешь, что нет другого выхода.

— Иль, она сошла с ума, понимаешь? Она потеряла рассудок. Я видел… Она еще пробовала как-то сопротивляться, а потом - потеряла рассудок. Но она не перестала чувствовать боль, это было еще хуже, как будто маленький ребенок…

— Это сделал твой враг. Наш враг. Ты знаешь… иногда нужно ненавидеть, просто чтобы не сойти с ума.

— И он все время давил на меня при этом, вызывая чувство вины. И потом тоже… Господи, Иль, мне это много лет снится. Я уже привык. Только это стало меньше потом… после тебя. Знаешь, когда с тобой ситуация начала повторяться, я решил, что жить не буду… операцию до конца доведу, а дальше… в принципе, снять броню - и под пули. А получилось, видишь, наоборот - мы тебя вытащили, и я сам смог тебя выходить, и все оказалось хорошо, как раз хорошо, что я выдержал, не бросился тебя спасать… сам бы погиб и тебя бы не спас. И после этого несколько лет… мне почти это не снилось. Ну изредка, в запределке, как вот сейчас. Спасибо, Иль…

— За что?

— Я думал, не надо тебе это рассказывать. Тяжело тебе будет. А так получилось, что вот сейчас рассказал, и… может быть, больше и вспоминать не буду. Данку буду вспоминать, она светлая была девочка, хорошая. Если тебе это не больно…

— Ну что ты, Арнис… какие глупости. У меня-то вообще ужасное прошлое.

— Ненавидеть сагона… это ты правильно сказала, иногда нужно ненавидеть, чтобы с ума не сойти.

— Если хочешь, Арнис, мы как-нибудь с тобой слетаем туда… на ту планету, где все это произошло.

— На Скабиак… да не знаю, Иль.

— Может быть, это нужно, чтобы избавиться от занозы. Понимаешь? Побываем там… и тебе это солнце перестанет сниться.

— Вот сейчас ты говоришь, и знаешь, уже не колет в сердце. Уже спокойно…

— Как хорошо, родной мой. Это пройдет, это должно пройти.

— Даже трудно представить, что это на корабле…

— Да уж… для меня корабль - это что-то маленькое, тесное до безобразия, кругом двигатели, оружие, ландеры, все это напихано, как консервы в банку.

Они стояли на берегу гигантского аквапарка, от их ног убегала проточная голубоватая река. Арнис задумчиво посмотрел наверх, над небольшим озерцом плавали в высоте едва заметные платформы - для прыжков. Время от времени кто-то срывался сверху, летел к воде, совершая на лету пируэты.

— Подождешь меня? - спросил Арнис. Ильгет прищурилась, посмотрела вверх.

— Я тоже хочу прыгнуть.

— Не побоишься?

Ильгет замотала головой. Арнис взял ее за руку, и они побежали к платформам, плавающим у самого пола. Арнис вскочил на одну из них.

— Ты на другую лучше.