Дороги сказок (СИ)

– Ещё как, но потом отстали, когда их вместе с приборами с огорода вымело. Я им напомнила, что ты запретил к дереву соваться, нет, всё равно полезли, а двоих, самых настырных, приложило так, что они у беседки свалились, и никто к ним подойти не может. Эта парочка лежит, то ли живые, то ли мёртвые, остальные хороводы вокруг водят, а подойти не могут. Военных понабежало, маги прискакали, руки заламывают, сделать ничего не могут.

– Наташ, покороче, пожалуйста.

– Я с детьми их вытащила, барьер пропустил нас, вот нас и оставили тут жить. Теперь я у них за лаборанта числюсь, приборы туда‑сюда таскаю.

– Почему‑то я так и думал.

– И почему ты так думал, интересно? Поведай, будь добр, глупой бабе, чем я с детьми от других отличаюсь? – выгнула бровь Наталья, усевшись напротив хозяина и поставив локти на стол.

– Тем, что я вас в дом пустил. По магическим законам вы теперь числитесь младшими членами рода. Вот так, родственница. Мэллорн делится с вами родовой энергией, да так, что у мелких магические таланты проснулись. Другие в род ни с какого боку не входят, посему и допуска у них нет.

– А твоя, с Хабаровска?

– Ирина?

– Да, она. Она тоже принята в род? Мне интересно – в роли кого? Родственничек…

– К чему вопрос, Наташ?

– К тому, что твоих девок привозили с Хабаровска. Пчёлка и шагу сделать не смогла, а чернявая почти до могильной оградки дошла. Что скажешь? – Наталья сложила руки на груди, подперев ими молочно‑белый бюст, чуть не выпрыгнувший из разреза серого домашнего платья.

– Такту в тебе, как у слона из посудной лавки. Никакого уважения, – покачал головой Вадим. – Насчёт Пчёлки, она давно отжужжала, а Ира моя женщина, если хочешь – гражданская супруга.

– Наш пострел везде поспел, – усмехнулась Наталья. – Не дуй губу, я не собираюсь тебя осуждать или обсуждать. Не моё дело. Девка она красивая, повезло тебе. Как она вояк отшивала, любо‑дорого посмотреть было.

Ирина… Вадим улыбнулся, на душе стало теплее. Образ любимой делал хмурый, неприятный день светлее. И когда он стал думать о ней, как о любимой?

С улицы донёсся хриплый лай Снежка.

– Что там? Наташ, глянь, пожалуйста, – попросил Вадим, ставя кружку с недопитым чаем на стол.

Наталья встала из‑за стола, подошла к окну и чуть отодвинула занавеску. За воротами дома горели фары нескольких машин и мелькали людские силуэты. Пока женщина стояла у окна, Вадим мысленно колотил себя по лбу, кляня за то, что не удосужился оставить снаружи охранные модули и совсем упустил из виду приглашённых с Иланты магов. Охранный периметр он преодолел, но кто сказал, что его дом остался без наблюдения? Теперь придётся пожинать плоды собственной глупости и неосмотрительности.

– Похоже, за тобой пришли, родственничек, – сказала Наталья, глядя на начальника научного полигона и двух военных за его спиной. Суровая троица, будто бы в нерешительности, остановилась возле калитки.

– Похоже, – ответил Вадим, получив картинку с отправленного во двор модуля.

Один из военных приложил ко рту громкоговоритель и потребовал от нарушителя сдаться на милость властям…

– Чего он там лопочет? – будто бы не расслышав требований, переспросил Вадим.

– Хенде хох, говорит, руки в гору, без глупостей и тогда тебе ничего не будет.

– Я что, похож на наивного чукотского юношу? – удивился Вадим.

– Если только в профиль.

Вадим предупреждающе махнул рукой. Второй модуль‑разведчик принёс в "клювике" интересную информацию. Проникновение на охраняемую территорию вояки восприняли в серьёз. "Сумневаться" в оном не давали снайперы, разместившиеся на чердаках соседних домов и на втором этаже ширшихинского особнячка. Компанию стрелкам составляли две боевые тройки магов, оттянувшиеся за спины переговорщиков. Возможно, были и ещё, но они скрылись под визуальными пологами, оставшись необнаруженными модулем.

Получив разведданные, Вадим ненадолго выпал из реальности. Жестокая школа Миледи отучила его кидаться на противника очертя голову. Тактика атаки в лоб имела дурную привычку оканчиваться суровой головной болью. С другой стороны, сохранить прежний статус‑кво уже не получится. Нельзя оставлять всё как есть, иначе сам не заметишь, как к тебе на шею взобрался кучер, свесил ножки и радостно погоняет медленно плетущуюся двуногую клячу. Нафиг‑нафиг! Ему и так жизнь поломали, изрядно плюнув в душу.

– Так, родственница, сиди тихо, не рыпайся и ничему не удивляйся, – принял решение Вадим.

– Я уже давно ничему не уди… вляюсь, – ответила Наталья, сглатывая тугой комок и вытаращив глаза на копию Вадима, возникшую рядом с оригиналом. – Беру слова обратно.