Дороги сказок (СИ)

Мужчина остановился напротив Андрея и принялся с интересом разглядывать его, причем во взгляде не было и тени страха или, того хуже, презрения и ненависти, только академическое любопытство. Андрей поднял глаза и, в свою очередь, принялся рассматривать северянина. В том, что это северянин, не было и тени сомнения. Расшитая драконами по отвороту нательная рубаха, кожаные штаны и сафьяновые сапоги. Стягивал рубаху испещренный рунами наборный пояс с прикрепленным к нему прямым полусаженным клинком. Замысловатым узором выделялась татуировка хирдмана на левой щеке. Множество тонких шрамов на сильных мускулистых руках говорило, что мечом северянин пользовался часто и не только на тренировочном ристалище, точнее в основном не на ристалище. Да и стоял он так, чтобы в любой момент можно было выхватить меч и ударить, вздумай Андрей кинуться на него или девочку. Сильный, опытный боец, прошедший горнило не одной сечи и отмеченный татуировкой на щеке, – это наводило на мысль, что недовольство оного может закончиться летальным исходом для вызвавшего его. Наличие только одной татуировки многое могло сказать для человека, знающего, что она обозначает, а уж Карегар дал подробные инструкции, в которых тяжелым подзатыльником по голове вбивалось: люди сии не боятся ни чёрта, ни дьявола, отменные рубаки (куда там эльфам), отличные мореходы и задирать их – это есть растянутый во времени способ самоубийства.

Такая игра в гляделки продолжалась минуты две. Хаг первым отвел глаза, посмотрел на девчушку, что‑то прикинул в голове, видимо решая, как вести себя с нелюдью, и вдруг протянул Андрею раскрытую для рукопожатия и приветствия ладонь:

– Хаг Морской Тур!

– Керровитарр Дракон! – представился Андрей, на полном автомате пожав руку северянина, отметив про себя крепость и силу рукопожатия и то, что кожа на ладони Хага больше напоминает толстую мозоль или наждачную бумагу. Да, явно в этой ладони весло бывает чаще и дольше, чем женская попка. Странно, Хаг не назвал ни клана, ни рода, ни с какого он борга. Не доверяет, однако! Зачем знакомиться полез тогда? Сам Андрей тоже ограничился только данным ему дома, в долине, прозвищем.

Дома… Он уже давно признался себе, что считает долину, пещеру, домик Яги своим домом…

– Не похож ты, Керовитар Дракон, на орка! Ох не похож. Впрочем, на эльфа тоже!

– Керровитарр, – поправил северянина Андрей.

Хаг улыбнулся, обнажив белые крепкие зубы. «Странно, что его могло рассмешить?» – подумал Андрей, с немым вопросом на лице смотря на Хага.

– Имечко у тебя веселое! – пояснил тот, глядя на недоуменную рожу Андрея, после чего продолжил: – Керр, если по‑эльфийски, будет «пепел» или «пепельный». Витарр – это уже оркское имя, обозначает «убивающий», а также «воин», но это зависит от момента и времени рождения, такое дают при посвящении в воины и когда претендент проходит испытание и инициализацию у шаманов. Выходит ты – Дракон Пепельный Убийца, ну‑у, или Убивающий Пеплом Дракон, а может, Дракон Воин Пепла!

Андрея даже покоробило такое имечко, и вправду «веселая» интерпретация…

Услыхав такой вольный перевод, стоящие поблизости крестьяне, до этого увлеченно прислушивающиеся к разговору, внезапно вспомнили о каких‑то своих неоконченных делах и, словно стая испуганных щукой мальков, порскнули по сторонам. Тарг с ним, с нелюдью, себе дороже будет рядом с ним находиться. Только Майра восторженно пялила на него глазенки и даже подпрыгивала от возбуждения.

– Вау! Келловиталл, у тебя такое стланное имя! Плавда сдолово?! Хочу такое же! Хаг, хочу себе длугое имя, как у Келловиталла! – Майра уцепилась за штанину Хага и трясла его изо всех своих сил, казалось, что из Хага вытрясут душу, так на нем позвякивали обереги и оружие, вторя в такт потряхиванию головы.

Интересная картинка – нелюдь, хирдман, как в припадке трясущий головой, и маленькая девочка, юлой летающая вокруг двух мужиков и успевающая ежесекундно дергать одного из них за штанину. От такого напора штаны уже поползли вниз, грозя окончательно сорваться и явить миру на обозрение пятую точку их обладателя. Пока не стало слишком поздно, Хаг вцепился левой рукой в наборный пояс, правой поймал маленький смерч, что только по странному недоразумению был назван Майрой, и намертво прижал девочку к себе.

– Успокойся, егоза! – прикрикнул он на нее. – Что творишь?! Чуть без штанов не оставила! Ты о чести дяди подумала? Что сказали бы воины, увидев меня без порток? Позор на весь север! То‑то бы хевды орков обрадовались, нарекли бы Туром Голозадым! А все от того, что одной взбалмошной девчонке захотелось поменять себе имя! Учись держать себя в руках!

Несмотря на металл и суровый тон в голосе северянина, которым он отчитывал разошедшуюся девочку, было видно, что тот любит свою племяшку и позволяет ей веревки из себя вить.

После окрика Майра резко остановилась, одернула платье и, опустив глаза долу, тихо ответила:

– Плости, дядя, я больсе не буду. Я вела себя недостойно. Позволис ли ты мне самой выблать себе наказание?