Дороги смертников

— Все по местам! Рулевой — правый поворот! Править прямиком к берегу! Боцман — следите за парусами!

Занятый внутренними разборками, Тим давно не посматривал на море, но по грохоту пушечной пальбы знал, что вражеские фрегаты не испарились — заняты своим черным делом. Бросив по сторонам несколько взглядов, он оценил, что положение нисколько не улучшилось. Красавец-бриг зарылся носом в воду — его палубу уже заливали волны. Вокруг, среди обломков, десятки матросов пытались отплыть от гибнущего корабля. Фрегат, расправившийся с анийцем, лениво отползал от жертвы, выбирая себе новую добычу. Второй уже выбрал — в упор расстреливал пузатого торговца.

Вражеские корабли напоминали акул, угодивших в стаю черепах. Несогласованные действия жертв играли им на руку — лишь два корабля повернули в открытое море, остальные или почти остановились, пытаясь уходить против ветра, или направились к берегу. Вот среди них и резвились хабрийцские фрегаты. Скорость их была потрясающая — от таких уйти невозможно.

Тим понял, что его приказ верный и в корректировке не нуждается. Да, ветер не благоприятствует, но другого выхода нет — надо шаг за шагом пробираться к берегу. Даже если их утопят на полдороге, половину пути они преодолеют и у людей, оказавшихся в воде, будет больше шансов на спасение. А если повезет, то успеют выброситься на мель, не испытав на своей шкуре мощь хабрийской артиллерии.

* * *

Не повезло. Фрегат, украсивший борт купца огромными пробоинами, следующей целью выбрал «Афилиотис». Видимо, оценил настойчивое желание капитана как можно быстрее добраться до берега, и решил, что этому замыслу надо помешать.

Тим мысли хабрийского капитана читать не умел, и не сразу понял, что надвигаются большие проблемы. Тем более что его серьезно отвлекло появление полковника со свитой.

Полковник Эрмс, командир Второго Артольского, в глазах Тима был личностью почти легендарной. Во-первых, Тим его никогда не видел — не удавалось им пересечься; во-вторых, Фол о нем рассказывал немало удивительных историй. Чего стоила хотя бы та, где он вымазал морду ценатера Хфортца навозом, заметив у него на щеке грязное пятнышко. Логика полковника была элементарна: "Раз ты, свинья, так любишь грязь, то получи еще — мне не жалко". После этого позорного происшествия нечистоплотный ценатер стал относиться к личной гигиене гораздо тщательнее.

О полковнике поговаривали, что он внебрачный сын самого князя, и многие в этого верили — любвеобильный князь постоянно пребывал в режиме поиска эротических приключений и в своей неразборчивости готов был осеменить все, что шевелится. И хотя ему уже давно перевалило за шестьдесят, "боевых навыков" не растерял. Мамаша Эрмса в свое время не пожалела сил, навязывая князю незаконнорожденного, и тот, обычно не заботясь о судьбе своих ублюдков, сделал редкое исключение. Юноша попал в гвардию, но долго его терпеть там не смогли — даже в те, нежные годы, он уже славился необузданным нравом, массой вредных привычек и полностью не уважал командиров. Разжаловать сынка самого князя не решились, и перевели его в легкую кавалерию. Там он тоже недолго прослужил — последней каплей, было то, что он на армейском смотре прилюдно упрекнул своего полковника в жестоком скотоложстве, в ответ на обвинение, что лошади в отряде Эрмса выглядят не слишком красиво. Далее его перевели в тяжелую пехоту (вроде бы даже с повышением), затем в саперный батальон, потом еще куда-то и в итоге он стал полковником гарнизонной службы. Тиму было интересно — куда его переведут дальше? Вроде бы ниже уже некуда…

Когда полковник в сопровождении пары офицеров и Фола выбрался на палубу, Тим его узнал мгновенно. Внешность у Эрмса была столь колоритной, что не опознать его было невозможно. Практически круглый толстячек очень невысокого роста с лицом еще более круглым чем брюхо, украшенным несмываемой гримасой брезгливости и печатью продолжительного пьянства. До блеска отполированная кираса, штаны красного сукна, заправленные в высоченные ядовито-желтые сапоги, и невероятно широкополая шляпа с петушиным пером довершали облик. В руке полковник сжимал тяжелый меч-глок, предназначенный для боев с бронированными противниками. В данный момент это массивное оружие использовалось в качестве подпорки для организма — бравому вояке было тяжеловато стоять.

Тим, узрев высокое начальство, сориентировался мгновенно:

— Солдаты! Всем смирно!

Полковник, икнув, повернулся к Фолу:

— Ин-ин-интендант, так я не понял — что здесь происходит?

Фол отрапортовал четко и громко:

— Господин полковник, на конвой напали фрегаты хабрийцев! Команда нашего корабля пыталась дезертировать!

Яростно стукнув кончиком меча по палубе, Эрмс взревел:

— Нас предали!

— Так точно, господин полковник! Я арестовал капитана и его помощника, сейчас судно ведет мой боец — Тимур! Вот он!

Тимур, вытянувшись в струнку, преданно уставился на полковника, по короткому опыту зная, что офицеры обожают подобные взгляды.

Эрмс, отчаянно борясь с последствиями длительных алкогольных возлияний, взгляд оценил: