Дороги солдат

Пешим ходом «Кунеэнзе» выдвинулась в район реки Цуцкан. Туда же прибыло немецкое командование, заявив, что берёт руководство на себя, другой помощи оказывать союзники не собирались, сказав, что танки ещё не готовы.

К этому времени «Равенна» уже сражалась с русскими, и альпийские батальоны пошли ей на помощь, это был их первый бой в России.

Командир приказал Тираторе и другим снайперам занять позицию на высотке чуть в стороне от направления наступления и подавлять огневые точки русских, остальным приказал:

–В Атаку!

Вперед выдвинулись легкие танкетки, под прикрытием которых с боевыми кличами «Савойя»³⁴ шли в бой берсальеры. Танкетки стреляли из пулемётов по позициям русских, которые почему-то не открывали огонь.

От Луиджи до окопов противника было метров пятьсот, и в отличную цейсовскую оптику были хорошо видны выставленные вперед стволы длинноствольных ружей и пулемётов с дисками сверху.

Луиджи установил прицел и выстрелил, целясь в бруствер, пуля легла на полметра ближе, подкорректировал оптику и выстрелил ещё раз, пуля легла точно туда, куда и целился – защитный щиток пулемёта «Максим».

Когда до русских позиций оставалось метров двести, видимо по команде из окопов высунулись каски, и началась ответная стрельба. Русские били из противотанковых ружей и пулемётов, несколько танкеток было тут же подбито, берсальеры ещё шли в атаку, но пулемётные очереди косили их как траву.

Тираторе поймал в перекрестье прицела одного из пулемётчиков, и выстрелил, целясь чуть ниже каски. Пулемёт затих. Нашёл в прицел второй пулемёт и, стараясь не обращать внимание на лицо совсем молодого парня, снова нажал на спусковой крючок. Второй тоже смолк.

Снайпера справа и слева от него палили по русским позициям, но скорострельность у них была такая, что вряд ли они успевали прицелиться.

Русский командир видимо заметил позицию альпийских снайперов, и третий пулемёт уже бил по ним, поднимая фонтанчики земляных брызг всего в нескольких метрах от Луиджи. Вскоре к нему присоединились ещё два, Луиджи прижался к земле, краем глаза замечая, что атакующая пехота тоже залегла. Через несколько секунд, где-то сверху раздался противный визг и на позицию снайперов обрушились мины.

Луиджи скатился в первую же воронку, мины рвались и впереди и сзади и с боков.

Командир протрубил сигнал к отступлению, альпийцы перебежками бросились назад, то и дело кто-то из них падал. Несмотря на расстояние, были слышны крики раненых.

Все танкетки были подбиты, четыре из них ещё пытались двигаться задним ходом, остальные остались на месте.

Луиджи не к месту вспомнил иронию немцев, что у итальянских танков шесть скоростей, две вперед и четыре назад.

Он и до атаки понимал, что глупостью было без поддержки артиллерии и немецких, отлично бронированных танков наступать на хорошо окопавшихся русских, атака заранее было обречена на неудачу, но с приказами не спорят.

Отступившие альпийцы, кое-как собрались на исходной позиции и немного отошли назад, под прикрытие небольшого перевала, и начали окапываться, опасаясь контратаки русских.

Если у противника есть поблизости танки, и они пустят их вперед, всей дивизии fine³⁵ подумал Луиджи.

Огонь прекратился, оказалось, что с поля боя не вернулось более полусотни человек.

Двое из снайперов, находившихся недалеко от позиции Тираторе, были разорваны минами.

Вечером командир вызвал добровольцев, чтобы с места боя вытащить раненных.

Из строя вышло человек десять, одним из них был Луиджи.

Как только стемнело, проверили экипировку, взяли носилки и, стараясь не шуметь, выдвинулись. Луиджи шёл первым, ориентируясь на мерцающие огни на русских позициях. Он двигался бесшумно, но бойцы, шедшие за ним, часто спотыкались, и казалось, что противник вот-вот начнет стрельбу. Наконец добрались до подбитых бронемашин.

– Есть кто живой? негромко спросил Луиджи

– Нас тут трое, где-то справа послышался ответ

Слева тоже послышался стон.

Забрав раненных, Луиджи приказал берсальерам укрыться за подбитой танкеткой и перевязать их, а сам тихо, словно леопард обошёл все поле боя, найдя еще пятерых. Принеся их туда же и оказав первую помощь, положив самых тяжёлых на носилки, а остальным, дав для обезболивания граппы, максимально укрываясь за танкетками, колонна двигалась назад.

Когда добрались до итальянских позиций, их даже не окликнул часовой, альпийцы «зализывали раны», ужинали и пили вино.

– Если бы это были не мы, а русские, им даже стрелять не пришлось бы, перекололи бы всех штыками, возмутился таким поведением товарищей Луиджи.

– Да кто по ночам воюет? Беспечно ответили ему солдаты.

Тираторе молча, взял винтовку и встал на пост.

На следующий день берсальеры узнали, что в командование послало в Рим телеграмму, в которой было указано, что большие потери вызваны «переизбытком боевого задора альпийцев, ещё не приспособившихся воевать на равнине».

\

Глава VII