Дороги судеб

В результате победил Наемник и генератор был спрятан в укромном распадке километрах в трех от поляны, неподалеку от бочек с топливом.

На поляне мы не оставили вообще ничего. Все имущество, которое не подлежало транспортировке в этот раз, включая даже сиденья из автобуса, было спрятано и тщательно замаскировано в лесу. Увы, но это все, что мы могли сделать. Ну и надеяться, что заначки нас дождутся.

Хотя сделали мы и еще кое-что. Каждый крупный предмет был помечен буквой S, которую я собственноручно выцарапывал на бочках и корпусах. Мол, наше это. Не думаю, что подобное остановит того, кто это найдет, но зато поможет доказать факт нашего обладания этой вещью в том случае, если мы ее обнаружим в чужих руках. И обоснованность претензий, если придется ее отнимать у кого-то силой.

И совсем уже не было споров по той вещи, которую на себе перла Фира, лично. Мы нашли рацию. Настоящую.

Как это здесь водится, мы не смогли понять, к какой эпохе Старой Земли относилось чудо инженерной мысли, хотя Голд, осмотрев и саму рацию, и рюкзак, который к ней прилагался, высказал предположение, что сделали ее уже после Великой войны, но до Семи войн Халифата, то есть между концом двадцатого и серединой двадцать первого века.

В любом случае рация была древняя по конструкции, страшненькая внешне и очень добротно сделанная. Железный корпус, толстые шнуры, металлические дужки наушников, никакой внешней электроники, кроме единственного маленького табло, где высвечивалась частота. Чтобы сломать нашу находку, по ней надо было палить из пулемета Азиза или долго бить большим молотком.

Увы, аккумуляторы были разряжены, и включить для проверки этот подарок судьбы не представлялось возможным, но Фира совершенно не унывала, отложив наладку до прибытия в крепость. Тащила рацию она только сама, надежно приладив рюкзак на плечи и отказываясь от любой помощи.

Меня эта находка тоже порадовала до невозможности. Если восстановить ту рацию, что была в бункере, и если наше новое приобретение исправно (а я был уверен, что это именно так), то мы наконец получаем хоть какой-то канал связи. Это не цифровые технологии, к которым привык я, это не спутниковые удобства, но лучше, чем вообще ничего.

Мы вышли на рассвете, как говорится, едва солнце позолотило верхушки деревьев. Я прекрасно понимал, что скорость каравана (а это был уже именно караван, отрядом растянувшуюся колонну упрямо сопящих и навьюченных как мулы людей называть неправильно) будет очень невелика, а привалы придется делать часто. Выносливость, увы, конечна, а в данной ситуации она расходуется очень быстро.

При этом я очень хотел именно сегодня, до темноты, миновать сосновый лес, было у меня нехорошее предчувствие, что ночью там куда опаснее, чем днем. В прошлый раз мы потратили несколько часов на дорогу от него до точки назначения, и по этому гиблому месту шли около полутора часов. По идее, даже с привалами мы должны сегодня успеть до него добраться и миновать.

Но это по идее. А по факту все грозило стать не столь радужным, это я понял после первого же получаса дороги. Основной проблемой были пушки. Если люди, тащившие ящики, худо-бедно деревья огибали, то с пушкой это было сделать сложнее, даже с такой небольшой и маневренной.

В результате орудия мы все-таки разобрали, на что ушел целый час. До степи, похоже, придется нести их так. Одно неплохо – части пушки для переноски были приспособлены идеально, судя по всему, конструкторы изначально предусмотрели такой вариант.

– Я так полагаю, что был прав. – Голд посмотрел на ствол орудия, лежащий на земле. – Эта пушка изготовлена для войны в горах или чего-то в этом духе.

Он притворно покряхтел, давая мне понять, что староват для подобной физкультуры.

– Не исключено, – согласился с ним я. – Давай одновременно эту штуку поднимать, а то фигня выйти может.

Мы приподняли ствол и на «три-четыре» Голда закинули его на плечи.

– Тяжелая, зараза! – пожаловался мне Голд.

– Да ты-то что прибедняешься, основной вес на меня падает! – возмутился я. – Тебе впереди все легче!

– Килограммов семьдесят, не меньше, – пропыхтел Голд. – А что на тебя давит сильнее, так это правильно. Кто у нас тут главный? Кстати, вон, Азиз, так тот вообще такую дуру в одиночку тащит.

Мало того, с пулеметом могучий зимбабвиец тоже расставаться не подумал, так что вес он пер просто запредельный, как по мне. Выглядело это все крайне эффектно: тело Азиза бугрилось мускулами, ствол лежал плечах как влитой, лысый череп блестел на солнце, пробивавшемся сквозь листву, и пара женщин смотрела на негра, открыв рты и забыв о том, что надо куда-то идти.

– Ну, чего стоим, кого ждем? – спросил я у народа, не желая признавать некоторую правоту Голда. – Пошли потихоньку!

Автобус мы обирать не стали. Пусть Рэнди нас проклянет, но надо быть реалистами, трезво оценивать свои силы. И потом, жадность – плохое чувство.