Дороги Валлиона (СИ)

Поэтому я все больше болталась по лесам, с каждым днем забираясь все глубже за запад в поисках работы. Но ехала чаще не по хорошей дороге, а поодаль, холмами да оврагами, чтобы лишний раз не светиться. Искала дорожные столбы с объявками, время от времени расспрашивала словоохотливых прохожих. Заходила в деревни. С любопытством, но уже без прежнего интереса смотрела за бытом крестьян и сравнивала с теми сведениями, которые успела добыть в Горечах и Заречье. Что-то неодобрительно отмечала, на что-то довольно кивала. На женщин старалась не смотреть, потому что каждый раз при мысли о своем собственном положении становилось неприятно. Но еще и потому, что слишком пристальный взгляд на чужую супругу мне-охотнику, выглядящей в глазах подавляющего большинства мужчиной, грозил грубый разговор, а то и поединок с оскорбленным мужем: к браку тут относились крайне серьезно. И если мужу еще позволялось окидывать заинтересованным взглядом хорошеньких девушек, то на замужнюю даму - ни-ни, даже подмигнуть было оскорбительно. Не говоря уж о том, что самим женщинам не дозволялось даже взгляда поднять на незнакомого мужчину, если только он сам не подойдет и о чем-нибудь вежливо (за грубость мог тут же получить по морде от первого же встреченного родственника дамы) не спросит.

Иными словами, местный институт брака сковывал женское население по рукам и ногам. Тогда как блуд официально наказывался. Причем, что опять несправедливо, муж мог отделаться за прелюбодеяние каким-нибудь штрафом, тогда как жена подлежала прилюдному позору и могла получить от обманутого супруга заслуженного тумака. После которого (при том, что в целом домашнее насилие резко осуждалось) за неосторожную женщину никто даже не надумает вступиться. Короче, рабство. И полнейшее бесправие, которое дамы порешительнее и поухватистее с лихвой восполняли домашней тиранией.

И это тоже, кстати, было в порядке вещей.

Скажем, на людях муж мог орать и угрожать жене хоть палкой, но дома... если, конечно, он не был абсолютным и законченным ублюдком, а она имела хотя бы капельку мозгов... жена отыгрывалась за прилюдную покорность по полной программе. А порой, случалось, и скалку в руки брала, если дражайший супруг соизволял заползти под утро по дороге из ближайшего трактира в совершенно невменяемом состоянии.

И это тоже, как ни странно, принималось обществом, как данность.

В общем, удивительный по силе парадокс. Но я, как ни старалась, так и не смогла понять, почему в Валлионе все так странно и непонятно сложилось. С одной стороны, полное подчинение, бесправие и всеобщее потакание доминирующей позиции мужского пола, нередко выставляемой напоказ. А с другой - полная противоположность, тщательно хранимая и укрываемая за дверьми домов и закрытыми ставнями. О которой, разумеется, все отлично знали, но предпочитали делать вид, что ничего не замечают.

И лишь одна категория женщин в этом мире могла позволить себе все, что угодно - открыто улыбаться всем подряд, ходить с непокрытой головой, носить распущенные волосы и вообще, никому не подчиняться. Кроме своих суровых "мамок" и курирующих их представителей теневого слоя.

Если кто не понял, то я говорю о путанах.

Таковых тут насчитывалось немало: "древнейшая профессия" всегда была прибыльной и до отвращения простой. Туда никто и никого силком не тащил - добровольцев и без того хватало. Путаны пользовались массой привилегий по сравнению с обычными горожанками и даже по сравнению со знатными дамами, чье поведение, оказывается, тоже было строго регламентировано и расписано чуть ли не по слогам. Другое дело, что к путанам и отношение было иным, и уважением, как следовало ожидать, они никогда не пользовались. Что, разумеется, не мешало им свободно демонстрировать свои прелести и, в рамках отведенного им заведения, творить абсолютно все, что только может придумать падшая женщина, желающая завлечь ищущего острых ощущений мужчину.

Размышляя на эту тему после встречи с одной из таких дамочек в какой-то из особенно крупных деревень, я в какой-то момент поймала себя на мысли, что мы чем-то с ними похожи. Потому что я тоже своим поведением бросала вызов всему этому обществу. Только, в отличие от них, мой вызов был скрытым, надежно спрятанным под маской Фантома и железным шлемом, без которого я даже на дорогу больше не выезжала. А с некоторых пор и ткань с лица не снимала, потому что народу с каждым днем вокруг становилось все больше и больше, и в этом определенно чувствовалась близость крупного города.