Дороги вглубь

Уже с самого начала существования конструкторского бюро по строительству подземной лодки Крымова стал беспокоить слишком задорный дух «соперничества», возникший между некоторыми его сотрудниками и работниками бюро инженера Трубнина. Каждый был увлечен своим делом и считал его самым важным — в этом не было ничего плохого. Однако временами до Олега Николаевича доходили слухи о том, что некоторые сотрудники во время принципиальных споров чрезмерно горячатся, чуть ли не ссорятся.

Беспокоился Крымов еще и о другом. Дело в том, что окончание разработки подземного радиолокатора сильно затягивалось. Как же можно было путешествовать под землей, ничего не видя перед собой! Ведь если подземно-движущаяся машина, предназначенная в основном для разведки подземных недр, не будет снабжена прибором, позволяющим видеть «сквозь землю», то потеряется почти весь смысл ее существования.

— Мы поссорились окончательно… С Наташей поссорились… — пробормотал Костя Уточкин.

— Как же это вышло? — спросил Крымов.

Они шли через парк. Костя провожал Олега Николаевича, торопившегося на заседание к директору.

— Да вот Наташа сказала, — продолжал Костя, — что люди, путешествующие в подземной лодке, будут подвергаться опасности, в то время как людям, работающим со скоростным шахтным буром, ничего не грозит. Я возразил, Наташа свое. Вот с этого и началось…

Крымов, от которого у Кости не было никаких тайн, хорошо знал, что его друг ухаживает за недавно приехавшей на практику студенткой Наташей, работающей в лаборатории Трубнина.

— Помиритесь! — весело протянул он, желая подбодрить своего друга. — Это не причина для ссоры.

— Как мне ей доказать, что путешествие в подземной лодке будет совершенно безопасным, — не унимался Костя.

— Скажи, что в первое самое опасное испытание поведешь лодку. Тогда в ее глазах ты сразу станешь героем, и вы помиритесь! — пошутил Олег Николаевич.

Эта идея, видно, понравилась Косте — он сразу заметно повеселел.

Уточкин собрался было и дальше вести разговор на эту тему, но, услышав отчаянный лай Джульбарса, покинул Крымова, чтобы узнать, в чем дело.

Вскоре он увидел, как Джульбарс, то прижимаясь к земле, то подпрыгивая, нападает на какого-то очень почтенного старика, отмахивающегося палкой.

Костя бросился на помощь.

— Что же это такое? — кричал старик. — Куда я попал? Тут институт или собачий двор, я вас спрашиваю?

— Вы, наверное, замахнулись палкой. Это единственное, чего не терпит моя собака… — оправдывался Костя.

— Да-с! Замахнулся, представьте себе… Или я не должен был защищаться? Так, по-вашему!

Костя с трудом успокоил старика и вызвался его провожать.

— Я гидролог и палеонтолог, — говорил по пути новый знакомый. — Занимаюсь изучением давно вымерших животных. Но, должен вам признаться, был бы очень рад, если бы все собаки и кошки оказались также вымершими. Не люблю…

Выяснилось, что палеонтолог разыскивает конструкторское бюро Крымова. Костя объяснил, что в настоящий момент Крымова на месте нет, но он скоро будет.

Через несколько минут Костя пригласил гостя зайти в кабинет Олега Николаевича.

— Может быть, я могу быть чем-нибудь полезен? — обратился к палеонтологу сидевший за письменным столом инженер Катушкин. — Разрешите познакомиться.

— Толмазов, Георгий Степанович, — ответил старик, протягивая руку. Гидролог и палеонтолог. К вам прибыл главным образом как палеонтолог.

— Очень приятно, очень приятно! — приветливо улыбнулся Катушкин.

— Вот у меня письмо, на котором имеется резолюция вашего директора, продолжал Толмазов, протягивая бумажку.

Катушкин погрузился в чтение, а гость принялся разглядывать маленький, но очень уютный кабинет.

— У вас, надеюсь, имеются чертежи? — спросил конструктор, отрываясь от бумаги.

— Вот тут небольшой карандашный эскиз. Вам, конечно, самим придется придумать конструкцию, — это лишь идея. Мне нужно изготовить небольшое приспособление, облегчающее очистку скелетов от приставшей земли. Вообще эта работа на первый взгляд кажется легкой, а на самом деле требует крайней осторожности!

— Понимаю, понимаю… Изготовление вашего приспособления, в сущности, работа пустяковая, но видите ли, в чем дело…

Катушкин остановился, словно соображая, как лучше выразить свою мысль.

— Немного непонятно, почему директор послал вас именно к нам. Ведь требуется изготовить такой пустяк, а мы тут, — я имею в виду, наше конструкторское бюро, — занимаемся делом, имеющим огромное государственное значение.

— То есть как пустяк! Для кого пустяк? — обиделся старик.

— Я понимаю, — продолжал Катушкин, — для вас приспособление — нужная вещь. А для нас, людей, решающих грандиозную, я бы сказал, мирового масштаба проблему геологической разведки, — это мелочь.

— И что же из этого следует?

— Вот я думаю… Почему директор послал ваз… именно к нам? Он, наверное, забыл, что у нас на носу испытания! Нам дорог каждый час! Ведь рядом существует конструкторское бюро инженера Трубнина.

— Хм, хм… — протянул профессор. — Что же это у вас за «грандиозная», «мировая» проблема решается?