Дороги Зоны. Герои поневоле

Отряд отбежал назад, к проходу, и взлетел по ступенькам наверх. Залегли на уровне четвертого ряда, там еще сохранились пластиковые кресла. Сталкеры вопросительно уставились на Зубра, тот ткнул пальцем в темноту.

Мора заметил его первым. А заметив, чуть было не бросился бежать. Слабо ойкнул Молодой, Шаман судорожно перехватил свою пушку. Гигант! Монстр медленно, словно прогуливаясь, двигался по беговой дорожке в их сторону. Периодически останавливался, ковырял лапой землю.

– Я его завалю! – плотоядно прошептал Шаман.

– Не уверен, – покачал головой Зубр. – А если не получится с первого раза, он нас растопчет.

– Можно рискнуть.

– Можно, – вмешался Мора. – Но не нужно. Он идет в ту сторону. Пусть полковник с ним и разбирается. Или он с полковником.

– А если он нас заметит?

– Вот тогда и рискнешь.

– Вы о ком вообще? – возмутился Сидорыч. – Кто там идет?

– Гигант, – пояснил Молодой.

– Где?

– Как раз на полукруг выходит.

– Я хочу шлем с ПНВ, – зло прошипел Сидорыч, вглядываясь в темноту.

– Он ночью тоже хреново видит, – успокоил его Зубр. – Сидим тихо. Ждем, пока пройдет.

Тварь приближалась. Вскоре стали ощущаться ее тяжелые шаги. А потом пришло зловоние – непередаваемая смесь запахов гниющего мяса, паленой шерсти и экскрементов. Гигант, очертаниями напоминающий картофельный клубень на толстых бугристых ногах, был высотой метра под три. Теперь, когда он подошел совсем близко, Шаман понял справедливость опасений Зубра: не факт, что этого монстра можно завалить даже из его чудо-пушки. Бугристая туша дышала мощью, каждый ее шаг отдавался дрожью в бетонном основании трибуны. В «Рентгенах» на стене висел череп гиганта, и те, кто не верил, могли убедиться: толщина кости там была не менее пятнадцати сантиметров.

Сталкеры сидели не шелохнувшись, скрытые за спинками сидений, но гигант не смотрел по сторонам, он принюхивался к земле, тыча отростком носа в самую дорожку, словно собака, взявшая след. Вот монстр что-то учуял, остановился прямо напротив сталкеров, шумно засопел, завертелся на месте, оглядываясь. В какой-то момент показалось, что он заметил людей, во всяком случае, мутант развернулся в их сторону и замер… Но спустя пару секунд гигант снова уткнулся в землю и пошел дальше. Сталкеры выдохнули.

– Сволочь! – выругался Мора, когда монстр отошел достаточно далеко. – Терпеть их не могу. Первый мутант, которого я в Зоне повстречал, он тут же пол-отряда нашего завалил. Из-за него меня и окрестили.

– Как это? – заинтересовался Молодой.

– Ну как… После этого напились все. Я задом в костер сел. Потушил.

– А! Понял – Морра! Это такой персонаж был в сказках про муми-троллей.

– Точно.

– Все равно крутое погоняло. Мне вот уже за тридцать, а все Молодой.

– Когда крестили, молодой был, – утешил Зубр.

– Были и помоложе, бро! Какой-то дурак просто ляпнул, и прицепилось. Обидно, вам-то имена по делу достались.

– Если что, меня зовут Степан Петрович, – подал голос Сидорыч.

– Подымайся, Степан Петрович, – хлопнул его по плечу Шаман. – Пора продолжать подвиг.

Косясь в сторону ушедшего гиганта, сталкеры снова вернулись на дорожку. За пару минут добрались до выхода со стадиона. И в этот момент с противоположной стороны поля донеслись автоматные очереди. Сталкеры обернулись. Отсюда трудно было что-то рассмотреть, даже через ПНВ, но вот в темноте вырос огненный шар, донесся грохот взрыва.

– Давай, гигантик, растопчи гадов! – крикнул Молодой.

– Пошли, болельщик! – дернул его Мора.

Глава двадцать восьмая, все события в которой происходят под сенью Станции

Хлестнула молния, и прямо по курсу из темноты возникла знаменитая труба четвертого энергоблока. До нее было не больше километра. Спустя мгновение видение исчезло, ночь снова окрасилась в ядовитые цвета ПНВ.

«Как в хреновом фильме ужасов», – подумал Седой. И в то же время вынужден был признаться, что картина его впечатлила. Он никогда так близко не видел Станцию вживую. Знал, конечно, что для сталкеров это место имеет некое сакральное значение, но сам считал станцию всего лишь прекрасно защищенным объектом. И вот теперь, проведя в Зоне столько времени, Седой очень хорошо понял тех, кто всерьез считал Станцию центром мироздания.

Тут полковник осознал, что после вспышки молнии как остановился, так и стоит. Он немного смущенно обернулся на отряд, но, как выяснилось, остальные также стояли, вглядываясь в темноту. Волков повернул голову к Седому.

– Понравилось?

– Не то слово.

– Жаль, темно, а то бы сфотографировались на фоне.

Отряд стоял на широкой дороге, выложенной из бетонных плит. Слева – высокий бетонный забор, вдоль забора, в метре над землей, тянется пара толстых труб; справа – открытое пространство, то тут, то там в темноте посверкивают аномалии.

Дорога, насколько хватало видимости ПНВ, тянулась прямо, не сворачивая. Чистая, не считая пары полусгнивших грузовиков. Вела она не совсем туда, куда надо, забирая правее, но Седой помнил, что, согласно карте, где-то там должна быть развилка, на ней повернуть налево…

– Бегом! – скомандовал Седой. – Они рядом!