Дорогие дети: сокращение рождаемости и рост «цены» материнства в XXI веке

Это противоречие не мешает другой героине, двадцатипятилетней Ане считать Сашу экспертом в «отношениях полов», поскольку формально старшая коллега демонстрирует все признаки успешной, с точки зрения преобладающего мировоззрения, «женской карьеры»: Саша была замужем (не важно, что за проходимцем), она спит с боссом (не важно, что с женатым), у нее есть сын (не важно, что она воспитывает его без участия отца) и машина (не важно, как именно она на нее заработала). Создательницы сериала показывают, что в культуре, которая не предлагает женщинам ничего, кроме семейных ролей, у юной Ани есть только один сценарий перехода в «настоящую», взрослую жизнь — через романтическое партнерство. Поэтому она целеустремленно ищет мужчину, который окажется готовым помочь ей совершить обряд «женской инициации» — позволит заботиться о себе.

В поисках партнера Аня раз за разом пытается воплощать традиционалистские ожидания от женщин, рассчитывая на ответную заботу. Но все мужчины, которые попадаются на ее пути, принимают Анину заботу как естественную женскую обязанность и не считают, что ее усилия должны быть уравновешены ответным вниманием. Собственно, большинство мужских персонажей фильма считают сам факт своего отстраненного присутствия основанием для услужения со стороны женщин.

Сценаристка и режиссер на примере Кати, совмещающей обязанности матери двоих детей, жены и сотрудницы фирмы, демонстрируют, что гендерный перекос в осуществлении семейного труда обеспечивает женщинам определенную властную позицию в частной сфере. Однако уязвимость этой позиции обнаруживается, когда перед Катей встают следующие вопросы: если самоотверженная забота о других и есть смысл жизни женщины, что остается, когда дети вырастают и больше не нуждаются в опеке, а мужья уходят или умирают? Как жить дальше, если женская семейная работа оставляет ограниченные возможности для обретения несемейных навыков и интересов?

Из чувства семейного долга Катя не оставляет мужа и двоих детей ради связи с человеком, который ей очень нравится. Ее драма состоит в том, что семья, ради которой она жертвует своими интересами, на поверку оказывается очень хрупкой — муж («лысеющий айтишник», как его называет Катя) уходит к своей любовнице Вере Родинке, а дочь-подросток переезжает жить к бойфренду, оставляя мать с сыном — учеником младших классов.

Персонаж Кати также подключает тему недолговечности основного женского капитала в условиях патриархатного гендерного порядка — красоты, которая в данном контексте является синонимом молодости. Тридцатишестилетняя (!) Катя постоянно слышит от своей дочери, что «в ее возрасте» заботиться о внешней привлекательности «уже неуместно». В результате, чтобы «вернуть себе молодость», Катя решается лечь под нож пластического хирурга. Подруги Кати также не ограждены от токсичного влияния культа «вечной молодости», внушающего ужас перед естественным процессом возрастных изменений. Ведущая тренинга «по улучшению качества сексуально жизни», который посещают Саша и Аня, произносит узнаваемый монолог о «коротком сроке годности основного женского капитала»:

Вы посмотрите на себя! Средний возраст группы — 30 лет! Ваши бедра разъедает целлюлит. Отвязные малолетки дышат вам в спину. Вы все слышали бред про любовь и взаимопонимание. Так вот забудьте. Мужчинам нужен секс и новизна впечатлений. Сможете обеспечить — всегда будете любимы и желанны. Не сможете — вам будут изменять. Когда постареете — вообще бросят.

Ужасом перед старением объясняются предлагаемые обстоятельства, в которые авторы отправляют следующую героиню — Любу. Из уст подруги Любы мы узнаем, что четвертый женский персонаж сериала терпит причуды и балует своего мужа — безработного алкоголика «из страха, что он найдет партнершу моложе». По словам подруги, Люба «хочет привязать мужа ребенком». Так авторы картины объясняют горячее желание этой героини стать матерью. Отчаявшись бороться с пагубной страстью мужа, Люба заводит интрижку со случайно подвернувшимся ей полицейским Тимуром, в результате чего наступает долгожданная беременность. Дилемма, перед которой создательницы сериала ставят эту героиню, состоит в том, чтобы выбрать наименьшее зло между алкоголиком и садистом, которым впоследствии оказывается Тимур. Имея опыт традиционного разделения семейных обязанностей, Саша вразумляет мятущуюся коллегу: «Какая разница, от кого ты беременна, если ближайшие восемнадцать лет ребенком будешь заниматься только ты?» Так, воспроизводя дискурс деградации мужской семейной функции, авторы в очередной раз обнаруживают скрытый конфликт, заложенный в идее необходимости воплощения «традиционных» гендерных ролей.