Дорогие коллеги. Как любимая работа портит нам жизнь

Очевидно, что работники игровой индустрии во многих отношениях находятся в более привилегированном положении, чем другие члены IWGB, но они принесли в профсоюз воинственность, которая оказалась заразительной. Профсоюз организует мероприятия для своих членов, чтобы они чувствовали солидарность друг с другом не только во время пикетов. Работники игровой индустрии имеют большую аудиторию в социальных сетях, и это помогает доносить до широкой общественности проблемы других членов профсоюза. Кроме того, социальные сети позволяют им установить контакт со своей целевой аудиторией – геймерами, которые не стесняются в выражениях, если им не нравится та или иная игра, но при этом также могут поддержать работников. Недавняя кампания с требованием уволить генерального директора Activision-Blizzard Бобби Котика, получившего многомиллионный бонус после увольнения 800 сотрудников компании, привлекла большое внимание геймеров и профильных изданий. Увольнение сотрудников при одновременном повышении цен на акции за счет обратного выкупа и увеличении дивидендов инвесторов – довольно распространенная практика в современной экономике. Цель кампании заключалась в том, чтобы показать геймерам, что эта практика причиняет людям реальный вред. «Думаю, геймеры начинают понимать, как тяжело приходится тем, кто создает игры, в которые они играют», – говорит Диджгальвите[607].

Профсоюзу «Объединенные работники игровой индустрии» помогло британское трудовое законодательство, согласно которому профсоюзу не требуется побеждать на внутренних выборах, чтобы принимать работников в свои ряды. В разных странах работники игровой индустрии сталкиваются с разными проблемами, но требования британского профсоюза, утвержденные в результате голосования его членов, в основном совпадают с требованиями их коллег по всему миру. Они включают повышение разнообразия и инклюзивности на всех уровнях иерархии; информирование работников об их правах; помощь сотрудникам, подвергнувшимся насилию или домогательствам; представление интересов работников в трудовых спорах; стабильная и достойная оплата труда всех категорий работников; наконец, решение проблемы неоплачиваемой сверхурочной работы. «Мы пытаемся не использовать слово „кранч“, потому что оно звучит так, будто речь идет о чем-то крутом. Нет тут ничего крутого, это называется неоплачиваемая переработка», – объясняет Агвазе[608].

Относительно привилегированное положение разработчиков дало им возможность отстаивать интересы других людей, занятых в индустрии. Сотрудники на нижних ее уровнях (в частности те, кто занимается тестированием качества игр) по-прежнему часто работают по контрактам без минимального количества рабочих часов. Такие контракты, распространенные в Великобритании, не гарантируют занятость и не предполагают стабильного рабочего расписания. По словам Агвазе, зарплата работников, занимающихся тестированием игр, иногда зависит от количества найденных ими ошибок. «Это порождает неправильное отношение к работе», – отмечает он. Кроме того, это означает, что человек может потратить много часов на тестирование игры, не обнаружить ошибок и ничего не получить за свою работу. Профсоюз также обращает внимание на положение профессиональных киберспортсменов, которые обычно выступают в лигах, принадлежащих корпорациям-разработчикам. Как объясняет Агвазе, компания может просто ликвидировать лигу, если ей надоест тратить на нее деньги. Профсоюзные активисты также хотели улучшить положение тех, кто производит сами игровые консоли: от шахтеров, добывающих редкие минералы в Конго, до рабочих на китайских предприятиях, занимающихся сборкой техники.

Развитию профсоюзного движения препятствует то, что многие представители индустрии по-прежнему верят, что их работа никак не связана с политическими процессами. «Мы творим великое искусство, а не занимаемся политикой», – так Агвазе формулирует их точку зрения. Однако он отмечает, что политика пронизывает игры, начиная с военных игр (создание которых тайно финансируется министерствами обороны) и заканчивая играми о супергероях вроде Человека-паука, который использует полицейские вышки наблюдения, чтобы выслеживать преступников. «Как создание таких игр может не быть политическим заявлением?» – задается вопросом мой собеседник. В сфере онлайн-игр сложилась очень токсичная культура (один из ярких примеров тому – правое движение «геймергейт»[609]), захватившая в том числе многих разработчиков. После протестов против расовой дискриминации, разразившихся в 2020 году, игровые компании поспешили выступить в поддержку движения Black Lives Matter, но, отмечает Агвазе, лишь немногие из них признают собственные внутренние проблемы, связанные с расизмом[610].