Дорогое удовольствие

Новый приступ нервоза перебивает мое и без того рваное дыхание. Суровый голос Антона набатом стучит в висках, провоцируя перебои в работе сердечно-сосудистой системы.

Господи! Как же мне быть?! Я ведь никогда ничего подобного не делала!

– Вставай на колени, Камила, – чуть громче повторяет парень.

То ли от звука своего имени, то ли от безапелляционного тона, которым Антон со мной разговаривает, моя воля делается очень слабой, а тело – очень податливым, поэтому, не отрывая глаз от его красивого лица, я медленно опускаюсь на колени.

– Ближе, – велит парень, и его голос кажется немного севшим.

Опершись ладонями на паркет, я по-кошачьи плавно, стараясь сохранять грацию движений, подползаю к кровати, на которой он сидит, и замираю в полуметре от его ног. Наши с Антоном взгляды встречаются, и я проваливаюсь во всепоглощающую мглу. Такую густую и плотную, что, попав в нее единожды, уже никогда не найдешь путь к свету.

Его глаза в который раз на вечер с болезненным вниманием впиваются в мой рот, и он хрипло интересуется:

– Губы свои?

– Да, – на выдохе отвечаю я.

– Еще ближе, – он манит меня указательным пальцем, а когда я подаюсь лицом вперед, цепко обхватывает рукой подбородок.

От требовательного прикосновения тело прошибает мощный электрический разряд, словно тысячи иголок вонзаются мне в кожу, задевая нервные окончания и вызывая трепетное содрогание в груди. Стоя перед ним на коленях, я чувствую себя беззащитный, слабой, подчиненной, но не могу сказать, что мне не нравится это ощущение. В наглой самоуверенности парня есть что-то опасное, доминирующее и дико возбуждающее.

Большой палец Антона скользит по моим слегка приоткрытым губам, изучая их. Он проводит туда-сюда, сначала мягко, а потом с решительным напором – гладит, массирует, мнет.

– И правда свои, – глухо резюмирует парень, властно надавливая мне на скулу и заставляя мой рот раскрыться пошире.

Повинуясь странному животному порыву, обхватываю горячий палец губами и начинаю медленно его посасывать. Во рту против воли повышается слюноотделение, будто я облизываю не руку малознакомого мужчины, а сладкий леденец.

Черные, чуть прищуренные глаза заволакиваются пеленой похоти, и я осознаю, что мои транслируют то же самое – бесстыдный призыв и голодное томление. С влажным чмокающим звуком парень вынимает палец из моего рта и сипло командует:

– Давай сама.

Вопросительно свожу брови к переносице, не вполне понимая, о чем он говорит, и Антон, слегка нахмурившись, поясняет:

– Расстегни ширинку, достань хуй и соси.

Несмотря на то, что он говорит вопиюще развратные вещи, его голос звучит непоколебимо и уверенно. От такого нетерпящего возражений тона во мне пробуждается запоздалое осознание того, что все происходящее – взаправду. Это не игра и не шутка. Это реальная жизнь, и мне нужно принимать решения, которые, возможно, повлияют на все мое будущее.

Неужели я сейчас сделаю минет мужчине, которого знаю чуть больше часа? И есть ли гарантия, что случившееся станет для нас началом… Как бы это лучше выразиться? Отношений? Сделки? Договора? Мне ведь непременно нужно продолжить наше общение со всеми вытекающими отсюда финансовыми бонусами… У него же есть деньги! Много денег! Так почему бы не поделиться ими с красивой девушкой, готовой ради этого если не на все, то на многое?

Думаю, прямо сейчас торговаться и говорить о будущем не совсем уместно. Поэтому я решаю сделать то, о чем Антон меня просит, а уже потом, после демонстрации своих, так сказать, талантов можно приступить к переговорам. В журналах я читала, что после оргазма мужчины добреют. Надеюсь, этот мрачный тип не исключение.

Глава 7

Стараясь унять дрожь в ладонях, аккуратно расстегиваю ширинку и медленно стягиваю с Антона джинсы. Моему взору предстают мускулистые, покрытые темными волосками ноги и черные дизайнерские трусы с белой полоской «Calvin Klein». Прохладными пальцами достаю его член наружу и одновременно с этим шумно сглатываю. Большой, толстый, с проступью набухших вен и бледно-розовой головкой – при взгляде на него у меня начинает кружиться голова.

Черта с два! Да он просто гигантский! Как я должна уместить его у себя во рту?!

Медленно подношу лицо к паху парня и невольно задерживаю дыхание. Боюсь, что запах окажется, мягко говоря, неприятным, и мне придется перебарывать брезгливость. Однако, сделав короткий вдох, я с облегчением убеждаюсь, что это не так. То ли от трусов, то ли от самого члена доносится легкий мятно-цитрусовый аромат чистого тела, словно Антон, как и я, недавно вышел из душа.

Набравшись смелости, легонько сжимаю стремительно твердеющий и подрагивающий от скопившейся в нем крови член, а затем заглядываю парню в лицо в поисках одобрения.

– Взяла в руку, дрочи, – инструктирует он, и я, пытаясь действовать мягко, провожу ладонью вверх-вниз по внушительному стволу.