Дорогое удовольствие

– Потому что нереально красивая, – он подается вперед и его язык проникает в мою ушную раковину. – И я хочу тебя прямо сейчас.

– Но мы же в клубе… Тут люди везде, – лепечу я, дрожа от наслаждения.

– Идем со мной, – он резко отстраняется и, сжав мою ладонь, утягивает прочь с танцпола.

Глава 30

Мы заваливаемся в какую-то подсобку и в совершенно неконтролируемом приступе страсти принимаемся сдирать друг с друга одежду. Торопливо, порывисто и суетливо, будто за нами погоня. Пеплов сдергивает лямки моего платья вниз, обнажая грудь, и тут же припадает к соскам, опаляя их горячим прерывистым дыханием.

Обхватываю руками его голову и, блаженно прикрыв веки, медленно пячусь назад. Губы Антона напористо и влажно скользят по моей коже, заставляя сердце биться в ускоренном режиме. Неожиданно я впечатываюсь спиной во что-то твердое, и по звуку бьющегося стекла, раздавшегося в следующее мгновенье, понимаю, что налетела на стеллаж с посудой. Но эта мелочь неспособна нас прервать, мы слишком увлечены друг другом.

Если честно, я не помню, чтобы раньше Антон так откровенно буйствовал. Его движения настолько резки и нетерпеливы, что я всерьез опасаюсь, как бы он не порвал мой элегантный и безумное дорогой наряд.

– Подожди, – на секунду отстраняюсь, давая платью соскользнуть с бедер, а затем вновь приникаю к его горячей вздымающейся груди. – Милый мой, хороший, единственный…

Я шепчу ему в ухо признания, обвиваю руками его могучую спину, висну на нем, покрываю поцелуями каждый сантиметр его лица. И в эту самую секунду ярким лучом меня пронзает осознание того, что так хорошо, как с Антоном, мне никогда и ни с кем не будет. И дело даже не в божественном сексе, а в том, что я влюблена. Причем настолько сильно, что сердце от чувств разрывается и дребезжащими осколками осыпается к его ногам. Не могу без Антона, жизни своей без него не представляю.

В царящем вокруг полумраке я почти не вижу его лица, но чувствую, что он улыбается. Ему, определенно, нравится слышать то, как меня к нему тянет, как я в нем нуждаюсь, как хочу его. Пальцы парня путаются в моих волосах, сжимают грудь, терзают бедра. Антон повсюду, его власть надо мной безгранична, и я отдаюсь ему без остатка. С радостью и его именем на губах.

Своими доводящими до дрожи ласками он выдавливает из меня крик за криком, стон за стоном, а потом сам же с шипящим «тш-ш-ш» зажимает мой рот ладонью. Обычно Антон никогда не сдерживает мою громкость, но сейчас, видимо, случай исключительный: мы собираемся согрешить в общественном месте, а дверь в подсобку даже не закрыта на замок…

Ловим движением Пеплов разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, а затем, положив руку мне меж лопаток, заставляет наклониться вниз. Грудь тут же упирается во что-то жесткое, на ощупь напоминающее стол или комод, а в следующее мгновенье я испытываю острый прилив наслаждения: Антон вошел в меня. Быстро, напористо, уверенно.

Одна ладонь парня перехватывает мою шею, а вторая с силой стискивает ягодицу. От ускоряющихся толчков мебель, на которую я опираюсь, глухо барабанит об стену. Я чувствую, как стремительно теряю связь с реальностью, растворяясь в тягучем удовольствии. Оно молниеносно растекается по телу, наполняя собой меня всю – до корней волос, до кончиков пальцев…

– Еще, Антон… Пожалуйста, еще! – сдавленно прошу я.

– Блядь, Камила, – Пеплов продолжает наращивать темп. – Ты такая охуительная. Самая охуительная девочка на свете…

Обычно во время секса он немногословен, но иногда его пробивает на такие вот откровенные пошлости. И знаете что? Это меня нереально заводит. Я чувствую себя испорченной, дрянной… Но при этом невообразимо желанной. Рядом с Антоном все мои комплексы и предрассудки куда-то улетучиваются, и я превращаюсь в сгусток похоти. Вибрирующий и звенящий.

– Это потому, что я с тобой, – всхлипываю я, ощущая неминуемое приближение экстаза. – Ты лучше всех, слышишь?

Парень скручивает мои волосы на затылке и тянет их на себя, тем самым глубже прогибая меня в пояснице. Мне безумно нравится, как он доминирует. Как подчиняет меня своей воле. Я знаю, Пеплов мог бы быть гораздо жестче и грубее, но он очень тонко чувствует границы, никогда не пересекая их. Рядом с ним мне не бывает больно. Только до умопомрачения, до трясучки в коленях приятно.

Оглушающий оргазм, подобно лавине, обрушивается на меня, лишая дара членораздельной речи. Я мычу, скребу ногтями сухое дерево и до крови закусываю нижнюю губу. Все тело содрогается в сладких конвульсиях, электрическим разрядом прошивая нервы. На глаза наворачиваются слезы, а по телу бежит мелкая рябь. Какой кайф… Боже, какой же это кайф!

Обессилено роняю щеку на деревянную поверхность, вновь ощущая пульсирующее содрогание в промежности. На этот раз не такое сильное и яркое, потому что оно не мое: продолжая двигаться туда-сюда, Пеплов кончает в презерватив. Отчего-то его оргазмы доставляют мне чуть ли не больше ментальное удовольствие, чем свои собственные. Мне чертовски приятно осознавать, что Антону тоже хорошо со мной.