Дорогой богов

— Ну что ты городишь, Петр? Ведь стоит кому-нибудь из нас вернуться в Россию, то лета никто из нас никогда так и не увидит. А что до тебя, Петр, то ты и зимы не увидишь: твоя дорога — с корабля прямо на эшафот.

— Ну ладно, Бейспок. Ты свое сказал. Только не робкого мы десятка, и Сибирью нас не напугать. Да и чем Сибирь хуже твоего Тиниана? — возразил Хрущов.

И, к удивлению Беньовского, несколько человек враз крикнули:

— Шкура ты, Бейспок! Продал Тиниан! Сколько кричал: свобода, свобода!! Где она, твоя свобода?!

Рыжий Винблад от возбуждения покраснел до того, что слезы выступили на глазах, и, путая русские слова с французскими, подскочив к Беньовскому, закричал:

— Либерте? Где либерте?! — Винблад обвел вокруг рукой и ткнул пальцем в башню Мартелла. — Здесь? — Резко повернувшись в другую сторону, швед указал на серое здание местной тюрьмы: — Или здесь?

Стоявший чуть в стороне Кузнецов, как бы выжидавший чего-то, сделал несколько шагов по направлению к Беньовскому и встал напротив него лицом к лицу.

Поза Кузнецова, выражение его глаз и крепко сжатые кулаки заставили Ваню подумать, что Дмитрий вот-вот бросится в драку.

Свистящим шепотом Кузнецов сказал:

— Никогда тебе, Бейспок, не понять нас. А ведь ты, ваше превосходительство, не дурак, только соображения в тебе не хватает. И я сначала подивился: граф, а вот ведь, поди ты, человек. Меня из ямы вытащил. До многих простых людей добрым себя показал. Только доброта эта твоя на поверку хитростью оказалась. Тебе в теплые края захотелось сбежать, а без нас сбежать ты бы не смог. Вот и задурил ты нам головы золотым островом, да нашими руками и захотел сработать то, что одному тебе ни в жисть бы не сделать. А мы что? Мы тебе поверили и пошли за тобой. И вот когда все опасности миновали — и туземцы, и бури за спиной у тебя остались — и оказался ты в городе, откуда и сам до Европы добраться сможешь, ты корабль наш продал, а теперь снова за старое. Да кто тебе теперь поверит, Бейспок? Ванька Устюжанинов? Да ведь он несмышленыш еще, почитай, дитё. А еще, Бейспок, не понимаешь ты нас, потому что всю жизнь свою мотался ты с места на место. И не знаешь ты, что такое родина. И нет на земле места, кое почитал бы ты своим. А мы, россияне, где родились, там и умрем. Вот тебе мой сказ!

Беньовский вскочил, махнул рукой и с нескрываемой досадой крикнул:

— Ну и черт с вами со всеми! Подыхайте, любезные мои, хоть в Нерчинске, хоть в милом сердцу Большерецке! — и сильнее, чем обычно, хромая, ссутулившись и размахивая руками, побежал прочь.

Следом за ним ушли всего только четверо: Ваня, Алексей Чулошников и муж с женой — Алексей и Агафья Андреяновы.

Вечером в каюту к Беньовскому пришли еще семеро, решивших остаться вместе с ним на Иль-де-Франсе. Остальные двадцать человек во главе с Хрущовым, Кузнецовым и Винбладом решили добраться до Франции и уже там решать, что следует предпринимать дальше. 24 марта все они ушли из Порт-Луи в Европу. На этом же корабле отплыл в Европу и Беньовский.

Ваню и еще десять человек, оставшихся в Порт-Луи, поселили недалеко от города, определив служить в ботаническом саду до возвращения Беньовского.

Проводив фрегаты, Ваня вернулся в дом, отведенный русским в долине Пампльмус. Увидев товарищей по путешествию, он вспомнил, как стояли на палубе фрегатов те, кто отправился дальше, к берегам Европы, вспомнил, как печально и строго посмотрел на него Петр Хрущов, проходя к корабельному трапу, и, вспомнив все это, вдруг заплакал. Он плакал тихо и горько, уткнувшись лицом в подушку, стараясь, чтобы никто не слышал его. Ваня плакал и думал, что напрасно не пошел он в море с Хрущовым, потому что, конечно же, и Хрущов и все другие не остановятся во Франции, а непременно вернутся домой, в Россию. И, вспоминая снова и снова, какими глазами смотрел на него при расставании Хрущов, Ваня читал в его взгляде укор и осуждение за то, что не хватило у него смелости взойти на борт уходящих в Европу фрегатов…

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ЗВЕЗДЫ МАДАГАСКАРА

ГЛАВА ПЕРВАЯ,

повествующая о побеге из тюрьмы, о благочестивых размышлениях и безбожном вольнодумстве, о еще одном неожиданном, путешествии на корабле, окончившемся, крушением у берегов острова Диких Свиней