Дорогой чужого проклятия

Мы уже почти подошли к гостинице, когда мой спутник вдруг спросил:

– Сильно устала?

– Нет, – честно и заинтересованно ответила я. – Но кушать хочется.

– Пойдём встречать рассвет на пристань? Еду купим, там есть допоздна работающий ресторан, – неожиданно предложил он.

И мы сидели на рассохшейся деревянной скамейке на пристани, пили стремительно остывающий глинтвейн – алкоголь с утра, кошмар-кошмар, я знаю, закусывая его свежевыпеченным хлебом и сыром, смотрели на то, как оживает спящий порт – выходят в море и наоборот швартуются корабли, перекрикиваются моряки и чайки, любовались поднимающимся солнцем и молчали.

И уже засыпая в номере гостиницы я подумала, что если бы могла выбирать, как провести последний месяц своей жизни, я бы и выбрала именно так.

* * *

Итак, я снова на балу, – немного грустно констатировала я, обходя гостей с подносом, на котором стояли бокалы игристого вина. Если тенденция сохранится, то третий раз на бал я не хочу – вероятно, мне придётся мыть там полы или посуду. Впрочем, если мы всё же выживем, и принц выживет и договорится с Его Величеством Бертраном Мудрым, милостью Трёхликого королём Мидании… ух, как много “если”… Но если все они сыграют, возможно, я ещё побываю на балу так, как мне мечталось.

Днём – проснулась я поздно – мы с Шеррайгом ходили в архив, узнать про родословную молодой графини Гольдштайн. Её девичью фамилию и город рождения мы узнали у ары Георгины-Летиции, так что информацию нашли сравнительно быстро.

Инесса Валди происходила из семьи зажиточных горожан, но не дворян. Так что её брак с графом Гольдштайном действительно был мезальянсом. Но интересно было другое – её брат, Григ Валди, был магом. Порывшись в списках выпускников магических школ и академий, мы выписали всех менталистов, которые учились вместе с Григом. К счастью, их оказалось не так уж много, всего четверо, всё же ментальные способности – большая редкость. Сам Григ специализировался на демонах и порталах, и мы уверились, что он именно тот, кто нам нужен. Не бывает таких совпадений.

– Эй ты, иди сюда! – вырвал меня из размышлений смутно знакомый голос. Я услужливо бросилась на зов, приклеив на лицо улыбку, а про себя размышляя о капризах и вывертах судьбы – зачем-то она опять свела нас с Альбертом.

– Надо же, какая нерасторопность… – брюзжал Альберт на меня, обращаясь к своему собеседнику, высокому, седому мужчине. Лет мужчине было немало, но назвать его стариком не поворачивался язык. И даже мысль, и та не поворачивалась. Что он забыл в компании хлыща?

Альберт был уже с бокалом, причём, судя по его румянцу и блестящим, бегающим глазам, бокал был далеко не первый, но был ещё полон. Я приветливо улыбнулась седому и чуть подвинула к нему поднос, чтобы ему было удобнее брать.

– Благодарю, дитя, – ласково сказал он мне. Я искренне ещё раз ему улыбнулась и отошла, успев расслышать начало его фразы, обращённой к хлыщу:

– Итак, юноша, так Вы утверждаете, что Вас прокляли…

Я нашла взглядом элронца – он тоже щеголял в костюме официанта, но держал поднос с закусками. Надо будет у него спросить, не он ли всё же проклял хлыща… и если он, то поцеловать, – вдруг подумалось мне.

Продолжая обходить гостей, я периодически бросала взгляды на королеву. Она была удивительно хороша и совершенно не похожа на сына – видимо, принц удался в отца. Его Высочество был высоким, плотного сложения, с рыже-русыми волосами. Королева же была миниатюрной и хрупкой, я сама среднего роста, но была, наверное, почти на голову выше Марии-Елизаветы-Синтии. Волосы у неё были тёмные, почти чёрные, а глаза – пронзительно синие. И она выглядела лет на двадцать моложе, чем я ожидала – дать ей больше тридцати пяти было невозможно.

Я поднесла бокал барону ван Бургу – посольство Мидании, естественно, тоже было тут с подарками для королевы, и у меня защемило сердце – так хотелось передать что-то родителям. Или хотя бы поговорить о них с тем, кто их хорошо знает. Но не время, не время… И я просто пошла дальше.

Увы, но голоса, так врезавшегося мне в память на первом балу, я так и не услышала, и, таким образом, у нас сформировалось трое подозреваемых: двое отсутствовали, а один говорил хриплым шёпотом, посетовав на сорванный на бегах голос.

Отсутствовали двоюродный дядя принца по линии отца – герцог Антуан-Иннокентий де Буре и герцог Шеридан-Георг д'Луар, чьи владения, кстати, примыкали к проклятому лесу. Вместо Шеридана-Георга приехала его дочь, она пояснила, что отец не смог прибыть по состоянию здоровья. Мне думалось почему-то на дядю, да и Шеррайгу, как выяснилось, тоже. Сиплого герцога мы исключили эмпирическим путём – элронец подстерёг его в коридоре, когда тот ходил в уборную, и, опрокинув на герцога бокал вина, невозмутимо выслушал поток ругательств, произнесённых всё тем же сорванным голосом.