Дорогой дедушка

Запах лета. Дым от костров, которые палят соседи, вперемешку с чистым воздухом. Это не передать словами, это надо прочувствовать. Такой запах вряд ли можно услышать в городах.

Это была деревня в ста километрах от городов, со всех сторон. Впервые появились мысли о том, что один только запах может навевать ностальгию.

Память о беззаботном времени, тогда огромной проблемой казался ливень, начавшийся именно в тот день, когда вы с ребятами собрались на пруд. Или слетевшая цепь на велосипеде. О, да, этот момент, когда ты не понимаешь, что вообще произошло и впервые пытаешься решить проблему своими руками, без вмешательства взрослых. И частенько потом ты шёл с запачканными в мазуте руками, а в этих же самых руках у тебя твой велосипед со слетевшей цепью. На глазах кристально-чистые детские слёзы, в голове мысли и сто раз перечитанная речь взрослым: а что же произошло; зачем полез сам и испачкался; почему плачешь и т.д.

Приходишь домой, ребята желают удачи и боятся, что ты больше не выйдешь. Делаешь мину обиженной собаки, вытираешь слёзы, оставляя мазуту теперь и на лице. И идёшь, думая, что тебе конец.

А там, на скамейке, сидит дедушка, смотрит на тебя и улыбается. Он выбрасывает недокуренную сигарету в урну, забирает у тебя из рук твой транспорт и посылает умываться. И уже когда на тебя орёт бабушка, одновременно совмещая и диктатуру, и превращение тебя из чёртика обратно в человека – заходит дедушка, теперь уже он перепачкан, но в руках у него велосипед. Велосипед с починенной цепью. И ты срываешься, даже не вытерев лицо, бежишь к нему. Обнимаешь инженера-механика, который на своей жизни починил велосипедов больше, чем машин и забираешь свой байк.

На ходу запрыгиваешь на него, крутишь педали, а там ребята ликуют, что ты остался жив. А речи о демократии переключаются с тебя на дедушку. Но тебе всё равно, ты ещё не научился чувствовать вину. И только спустя час эйфории, вспоминаешь, что такая поломка велосипеда происходит уже не впервые и каждый раз твой первый друг и лучший друг – дедушка, не бросает тебя в беде.

– Поехали, Вань.

Поток приятных воспоминаний перекрыла мама, которая вышла из-за калитки. Ваня сидел на той самой скамейке, которую когда-то поставил дедушка, и он также на ней курил.

– Когда же ты бросишь курить.

– Когда-нибудь, – Ваня посмотрел на небо и выбросил окурок в урну.

Они с мамой сели в машину и двинулись в путь. Всё вокруг напоминало о детстве. Каждый дом, каждое дерево, каждый гараж. Интересно, где сейчас каждый из тех ребят, с которыми в детстве ты вместе строил шалаш и воровал соседские яблоки. Пошли они по правильному пути или наткнулись на иглу. А может наоборот, поднялись настолько высоко в карьере, что уже и не помнят тех моментов.

А вот уже и трасса, окруженная деревьями, посаженными вдоль всей дороги. Раньше, они пересекали её, чтобы добраться до пруда. Пересекаешь дорогу и сразу на подсознательном уровне начиналась гонка «кто первый доедет до плотины?».

Об этом даже не надо было говорить: один начинает усиленно крутить педали, другой подхватывает, третий и, в конце концов, все уже летят сломя голову на своих велосипедах.

Там за горкой – кладбище, в детстве всегда было страшно проходить мимо него или даже говорить о нём. Это было воплощением страха и ужаса для детей. Но если в 10 лет ты боишься этого места, то в 20 ты едешь туда, чтобы успокоить свою душу. Зачем сейчас и ехал Ваня со своей мамой.

Поле. Когда стоишь тут – чувствуешь простор, покой от городского трафика. Ты не защемлён в бетонных блоках, и тут нет дорог, ты можешь идти, где хочешь и куда хочешь. Нет никаких ограничений. Наверное, это и есть чувство свободы, когда находишься в таком месте.

Вот и кладбище. Сейчас оно не вызывает таких чувств, как раньше. Ваня заглушил машину и вылез на улицу. Посмотрев по сторонам, он вновь достал сигарету.

Всю жизнь ты будешь отрицать существование бога, призраков и всего прочего. Но потом, когда ты потеряешь близкого человека, единственным способом не сдаваться – будет поверить во всё это. Верить, что когда ты сидишь рядом с его надгробием, он тебя слышит, видит. И все твои слова, в трудные минуты жизни будут услышаны этим человеком. А потом он приходит во сне, и ты не сможешь включить реалиста и думать, что просто мозг был настроен на это и решил сгенерировать тебе именно такой сон. Ты начнёшь верить в бога, ходить к близкому на кладбище.

Ваня так и остался атеистом, но ему приходилось верить во что-то высшее, это успокаивало, давало надежду.

Он увидел бабушек, которые суетились около надгробий. Всё это напомнило Пасху.