Дорогой друг Декстер

— Очень мило с твоей стороны, что ты решил заскочить к нам перед вечеринкой, — произнесла Рита, подводя меня к кушетке, на которой в последнее время я проводил значительную часть моей жизни. — Дети хотят знать, почему они не могут отправиться с тобой.

— Я поговорю с ними, — ответил я, горя нетерпением встретиться с Коди и узнать, прав ли я.

Рита улыбнулась так, словно ее потрясло мое желание пообщаться с Коди и Эстор.

— Они во дворе, — сообщила она. — Сейчас я их позову.

— Не надо. Я лучше сам к ним выйду.

Коди и Эстор играли во дворе с Ником, кудрявым мальчуганом из соседнего дома, который мечтал видеть Эстор голышом.

Когда я вышел из дверей, они посмотрели в мою сторону, и сразу Ник заспешил прочь в свой двор. Эстор подбежала ко мне, чтобы меня обнять, а Коди потянулся за ней следом.

— Привет, — сказал он, как всегда, негромко.

— Приветствую вас, юные сограждане! — воскликнул я. — Не следует ли нам облачиться в наши официальные тоги? Цезарь призывает нас в сенат.

Эстор склонила голову набок и посмотрела на меня так, точно я приступил к поеданию живой кошки. А Коди ограничился тем, что очень тихо спросил:

— Что?

— Декстер, — начала Эстор, — почему мы не можем вместе с тобой поехать на вечеринку?

— Во-первых, завтра вам в школу. А во-вторых, боюсь, вечеринка для взрослых.

— Это означает, что там будут голые девицы? — усмехнулась она.

— За кого ты меня принимаешь? — возмутился я, сделав зверское выражение лица. — Неужели ты считаешь, что я посещаю вечеринки с голыми девицами?

— Ууууу… — произнесла она, а Коди прошептал:

— Ха…

— Но самое главное то, что там будут глупые танцы и множество отвратительных рубашек, которые вам видеть не полагается. Вы потеряете всякое уважение к взрослым.

— Какое еще уважение? — поинтересовался Коди.

Я пожал его руку и бросил:

— Отлично сказано! А теперь отправляйтесь в свою комнату.

— А мы хотим поехать на вечеринку, — захихикала Эстор.

— Не выйдет, — ответил я. — Однако, чтобы вы не убежали, я принес вам кое-какие сокровища.

Я вручил ей вафли «Некко», которые выступали в роли нашей тайной валюты. Эстор поделит их поровну с Коди, когда они окажутся вне зоны досягаемости чьих-либо жадных взоров.

— Ну а теперь, юные граждане… — продолжил я, и дети подняли на меня вопросительные взгляды. Я замолчал, горя желанием получить ответ, но не представляя, как задать вопрос. Не мог же я напрямую спросить: «Да, кстати, Коди, ты любишь убивать?» Именно это я хотел узнать, но о подобном с детьми беседовать не принято. В первую очередь это относилось к Коди, который был не более разговорчив, чем кокосовый орех.

Вместо него частенько брала слово Эстор. Раннее детство, проведенное ими в обществе злобного людоеда-отца, создало между ними симбиоз настолько близкий, что Эстор отрыгивала, когда газировку пил Коди. Сестра была способна выразить все, что происходило в душе у ее брата.

— Вы разрешите задать вам очень серьезный вопрос? — произнес я, а они обменялись понимающими взглядами. Затем одновременно кивнули. Создавалось впечатление, будто их головы сидят на одной рейке. — Речь идет о соседском псе.

— Я тебе говорил, — ответил Коди.

— Он постоянно валил наш бак для мусора, — добавила Эстор. — И залезал в наш двор. Ники пытался заставить его укусить нас.

— И Коди позаботился о собачке?

— Он — мальчик, — объяснила Эстор, — и любит такие дела. Я только смотрела. Теперь ты расскажешь маме?

Вот оно! «Коди любит такие дела». Я посмотрел на чих, а они взирали на меня так спокойно, словно только что поведали мне, что любят ванильное мороженое больше, чем клубничное.

— Я не расскажу вашей маме. Но вы никогда никому не должны об этом говорить. Никогда! Об этом будем знать лишь мы трое. Вы меня поняли?

— Да, — промолвила Эстор, взглянув на брата. — Но почему, Декстер?

— Большинство людей этого не поймет, включая вашу маму.

— Но ты же понимаешь, — произнес хрипловатым шепотом Коди.

— Да. И я могу помочь.

Я глубоко вздохнул и ощутил, как до меня через годы донеслось эхо той далекой ночи, когда мы с Гарри стояли под звездным небом Флориды. И сейчас я в точности повторил слова, которые тогда сказал мне Гарри:

— Мы будем ставить тебя на правильный путь.

Коди обратил на меня взор своих больших, немигающих глаз, кивнул и тихо бросил:

— Ладно.

ГЛАВА 24

Винс Мацуока владел небольшим домом в северном Майами в заканчивающемся тупиком проулке. Он был окрашен в светло-желтые тона с пурпурной окантовкой, что заставило меня серьезно задуматься о художественных вкусах коллеги. Перед домом росли несколько аккуратно постриженных кустов, а рядом с входной дверью находился своего рода кактусовый сад. К дверям вела вымощенная булыжником дорожка, освещаемая новомодными светильниками на солнечных батареях.