Дорогой друг Декстер

Доукс прохрипел и обмяк, а по комнате распространился запах горелого мяса. Если сержанту очень повезет, то он некоторое время сможет побыть без сознания.

А ко мне, к счастью, сознание вернулось полностью. По мере того как организм очищался от химикатов доктора, в моем затуманенном мозгу появлялось больше просветов.

Память! Разве это не прекрасная штука? Даже когда мы находимся в самом скверном положении, наша память продолжает согревать нас. Вот я, например, будучи совершенно беспомощным и способным лишь наблюдать за ужасами, происходящими с сержантом Доуксом, сохранил свои воспоминания. И сейчас я припомнил слова Чатски, сказанные им после того, как я его спас.

— Когда Данко привез меня сюда, — поведал Кайл, — он сказал «Семь», добавив: «Попытайся догадаться».

В то время мне это показалось очень странным, и я даже подумал, что слова Чатски — своего рода побочный эффект от лекарств, которыми накачал его доктор. Но я только что своими ушами слышал, как доктор Данко сказал: «Попытайся догадаться». За этим последовали слова: «Девять букв». Завершилось это пометкой на листке бумаги. Я вспомнил, что каждый раз рядом с жертвой мы находили листок с одним словом. Буквы в словах были перечеркнуты. «Честь». «Верность». Данко со свойственной ему иронией напоминал своим бывшим товарищам о моральных ценностях, которыми они пренебрегли, передавая его в лапы кубинцев. А несчастный Бердет, обнаруженный нами в остове дома, по мнению доктора Данко, не заслуживал умственных усилий. Рядом с ним на листке бумаги было начертано короткое слово «дурак». Всего пять букв. Рука, нога, нога, рука и голова.

Неужели это действительно возможно? Я знал, что мой Темный Пассажир обладает чувством юмора, но его юмор был гораздо более черным по сравнению с юмором доктора Данко. Юмор Данко шаловливый, эксцентричный и даже глуповатый.

Об этом свидетельствовал и номерной знак машины: «Выбираю жизнь».

Все это фантастично. Но тем не менее…

Разрезая и расчленяя, доктор Данко одновременно играл. Скорее всего у него имелись партнеры по играм, как в кубинской тюрьме, так и на острове Пиний. Со временем ему стало казаться, будто это наилучший способ осуществить свое экстравагантное возмездие. Он играл с Чатски и сейчас играет с сержантом Доуксом. Абсурдно, но иного логического объяснения у меня не было.

Доктор Данко играл в «Висельника».

— Итак, — произнес он, обращаясь ко мне, — преуспевает ваш друг?

— Думаю, вы его слегка препарировали, — ответил я.

Он склонил голову набок, глядя на меня сквозь линзы немигающим взглядом и облизывая губы.

— Браво! — воскликнул доктор и потрепал меня по руке. — Мне кажется, вы по-настоящему не верите в то, что это случится с вами. Вероятно, цифра десять сумеет переубедить вас.

— Имеется ли там буква «и»? — спросил я, и он отшатнулся, точно его ноздрей коснулся запах моих давно не стиранных носков.

— Что ж, там есть даже две буквы «и». Но вы попытались догадаться без очереди, поэтому… — Доктор едва заметно пожал плечами.

— Можете засчитать это сержанту Доуксу как его ошибку, — любезно предложил я.

— Вижу, вы его недолюбливаете, — усмехнулся он и, помрачнев, добавил: — Но даже с учетом этого вы должны были бы больше бояться.

— Чего?

Это было бравадой, но скажите, как часто кому-либо доводится подтрунивать над настоящим злодеем? И пуля, похоже, угодила в цель. Доктор Данко долго молча смотрел на меня.

— Декстер, полагаю, настало время освободить для вас место. Помимо всего прочего, — сказал он, улыбнувшись, а маячившая за его спиной черная тень громогласно бросила вызов моему Темному Пассажиру, на что последний ответил грозным ревом.

Некоторое время мы молча таращились друг на друга. Данко первым не выдержал моего взгляда и отступил к столу, на котором в мирном отпаде пребывал сержант Доукс. А я, снова укрывшись в своем уютном уголке, стал размышлять о том, какое чудо должен совершить великий Декстер, чтобы избавиться от оков и спасти свою драгоценную жизнь.

Я, разумеется, знал, что Дебора и Чатски сейчас в пути, и это тревожило меня больше всего. Чтобы восстановить свое поврежденное мужское достоинство, Чатски может попытаться приковылять в дом на костыле, размахивая пистолетом в единственной руке. И даже если он позволит Деборе выступить в качестве подмоги, то та закована в мешающий движению гипсовый панцирь. Подобная спасательная команда вряд ли способна вселить надежду. Боюсь, мой маленький, уютный уголок в кухне вскоре будет переполнен. Мы все окажемся связанными, и помощи нам ждать уже не придется.

Несмотря на героическую попытку вести диалог, мой разум по-прежнему оставался затуманенным. На него все еще действовала субстанция, которой выпалил в меня доктор Данко из своего игрушечного пистолета. Итак, я один, крепко связан, и меня накачали наркотиками. Но в любой ситуации, если хорошенько поискать, можно отыскать нечто позитивное, и, немного подумав, я нашел этот позитив. На меня до сих пор не напали бешеные крысы.