Дорогой друг Декстер

Неужели все женщины рода человеческого поражены безумием? Впрочем, мужчины ничуть не лучше. Мизансцена вокруг меня выглядела так, словно ее режиссировал сам Иероним Босх. Камилла наверняка тащила вашего покорного слугу туда, где уже находилась банда существ с птичьими клювами, готовых помочь ей насиловать его. Но в этот миг на меня нашло озарение — я отыскал прекрасный предлог, позволявший избежать насилия.

— Я же женюсь, как тебе известно, — сказал я.

Печально, но приходится признать, что иногда даже из столь безрадостного события можно извлечь кое-какую пользу.

— Негодник, — усмехнулась Камилла. — Красивый негодник.

Она вдруг обмякла, ее руки соскользнули с моей шеи, и я с трудом удержал ее, не позволив упасть на пол.

— Возможно, — согласился я, — но думаю, в любом случае тебе надо немного посидеть.

Я попытался опустить Камиллу на стул, но это было почти то же самое, что лить мед на лезвие ножа. В общем, она оказалась лежащей на полу.

— Красивый негодник, — повторила Камилла и закрыла глаза.

Всегда приятно узнать, что коллеги высоко ценят вас, но эта романтическая интерлюдия заняла несколько минут, а мне было необходимо выйти из дома и проверить, не прибыл ли сержант Доукс. Оставив сладко спящую Камиллу предаваться грезам о своей невинной любви, я возобновил путь к дверям.

Меня опять остановили, на сей раз с помощью захвата моей руки. Это Винс собственной персоной, вцепившись в мой бицепс, потянул меня от двери назад в сюрреализм.

— Эй, приятель! — заверещал он. — Куда ты направляешься?

— Кажется, я забыл ключи в машине, — ответил я, пытаясь освободиться от смертельного захвата. Но Винс, сильнее сжав пальцы, поволок меня еще настойчивее.

— Нет, нет, нет, — повторял он, направляясь к бездонной чаше с пуншем. — Это — твое торжество, и ты никуда не уйдешь.

— Вечеринка просто замечательная, Винс, — улыбнулся я, — но мне надо…

— Выпить! — подхватил он, опустил чашку в жидкость и сунул ее мне, залив пуншем мою рубашку. — Вот то, что тебе надо. Банзай!

Свою чашку он вначале поднял, а затем опустошил. Слишком большой глоток, к счастью для всех заинтересованных, вызвал у Винса приступ кашля, и я успел ускользнуть, пока он, согнувшись вдвое, судорожно хватал воздух.

Прежде чем Винс появился в дверях, я сумел не только выйти из дома, но и прошагать половину вымощенной булыжником дорожки.

— Эй! — крикнул Винс. — Ты не должен уходить. Скоро прибудут стриптизерши!

— Я быстро вернусь, Винс! А пока приготовь мне выпивку.

— Правильно! — ответил он с фальшивой улыбкой. — Ха! Банзай!

Весело помахав мне рукой, Винс вернулся в дом, а я стал высматривать Доукса.

Он так долго парковался на противоположной стороне улицы, что я должен был бы сразу увидеть его. Но этого не случилось. Разглядев наконец коричневый «таурус», я понял, насколько мудро поступил сержант. Он обосновался чуть дальше по улице под большим деревом, полностью затенявшим свет уличных фонарей. Так должен был бы поступить человек, пытающийся спрятаться, но в то же время подобная позиция позволяла доктору Данко быть более уверенным в том, что он может подкрасться незамеченным.

Я направился к машине, стекло опустилось.

— Его пока нет, — сообщил сержант Доукс.

— Предполагается, что ты приехал сюда выпить, — заметил я.

— Я не пью.

— Кроме того, ты явно не посещаешь вечеринок, иначе бы знал, что их не проводят, сидя в машине под сенью деревьев.

Доукс промолчал. Дверца распахнулась, и сержант вышел из автомобиля.

— Что ты намерен предпринять, если доктор сейчас появится? — поинтересовался он.

— Надеюсь, меня спасет обаяние, — усмехнулся я. — Давай войдем в дом, пока там еще кое-кто сохранил сознание.

Мы пересекли улицу, шагая рядом, но за руки не держались. Но все это выглядело настолько странно, что ничего не изменилось бы, даже если бы мы шагали в обнимку. Из-за ближайшего угла улицы вдруг вынырнула и направилась в нашу сторону какая-то машина. Мне захотелось убежать и спрятаться за кустом олеандра, но я так горжусь своим умением владеть собой, что едва взглянул на приближающийся автомобиль. Он катил неторопливо, и прежде чем оказался рядом, мы с сержантом успели перейти улицу.

Доукс оглянулся, чтобы повнимательнее изучить машину, и я последовал его примеру. Из окон транспортного средства на нас смотрело несколько угрюмых подростковых лиц. Один подросток повернулся и сказал что-то своим приятелям. Те рассмеялись. Автомобиль промчался мимо.

— Нам лучше войти в дом, — произнес я. — Они показались мне очень опасными.

Доукс, проследив, как машина развернулась в конце улицы, продолжил путь к дому Винса. Я обогнал его и распахнул перед ним дверь.

Я отсутствовал несколько минут, но число тел успело возрасти. Два копа из тех, что задержались возле источника пунша, распростерлись на полу, а кубинский иммигрант из Саут-Бич блевал в пластиковый контейнер, где незадолго до этого находился салат «Джелло». Музыка гремела очень громко, а из кухни доносился вопль «Банзай!», сопровождаемый нестройным ревом множества глоток.

— Оставь надежду всяк сюда входящий, — сказал я Доуксу.