Дорогой, единственный, любимый

— Ах да, конечно. Миссис Блейк. Извините, пожалуйста. — Сэмюэль Краун встряхнул головой, отгоняя странное чувство.

Женщина, сидящая напротив, выводила его из равновесия, и это было ему совсем не по душе. После разговора с отцом он ожидал увидеть бойкую пожилую вдовушку. Но посетительница оказалась молодой, скромной, даже застенчивой — и невероятно красивой.

Это не классическая красота — слишком большие глаза. Но и не обычный тип лица — у обычных лиц не бывает таких полных, призывных губ, губ сирены. Но у какой сирены вы видели вздернутый носик, усеянный веснушками?

Капли дождя в ее коротких растрепанных волосах сверкали при свете лампы, словно бриллианты. Тело скрывалось под бесформенным свитером и курткой, но по стройным ногам, обтянутым джинсами, можно было догадаться об остальном. Сексуальность в ней сочеталась с застенчивостью: одно это могло бы вызвать прилив желания у любого мужчины.

«Черт возьми, — подумал Сэм, — она, кажется, и не догадывается о своем обаянии».

Тщетно он пытался отвести взгляд от ее бархатных глаз. Грусть, затаившаяся в их глубинах, как ни странно, будила в нем самые темные и дикие инстинкты… Сэм опустил голову и попытался углубиться в бумаги, но из этого ничего не вышло — взгляд его неизменно возвращался к ней. Даже отсюда он видел, что в глазах у нее, словно в хорошем вине, сверкают золотые искорки. Интересно, меняется ли у нее цвет глаз в зависимости от настроения?..

Мелоди нервно облизнула губы, и Сэм чуть не застонал вслух. Она начала расстегивать сумочку, а услужливое воображение уже показывало ему, как эти тонкие руки сжимают его в объятиях, гладят обнаженную спину… Нет, хватит, надо что-то делать!

И вдруг… напряженное молчание прервал неожиданный звук: громкое урчание в желудке. Мелоди залилась предательским румянцем, и Сэм невольно рассмеялся.

— Вы еще не завтракали, миссис Блейк?

Мелоди попыталась улыбнуться — но тщетно. При звуках его голоса сердце у нее начинало биться быстрее и внутри что-то сладко сжималось.

— Пожалуйста, — произнесла она наконец, — зовите меня Мелоди.

От этой вежливой просьбы его пульс словно свихнулся. «Черт возьми, это же просто смешно!» Сэм перевел дух и заговорил строго официальным тоном:

— Если хотите, называйте меня Сэмом. Мистер Краун — мой отец. — Она кивнула. Сэм глубоко вздохнул и продолжал: — Итак, Мелоди, мы можем поговорить о завещании Прюделин Блейк. Оно очень простое. Я прочту его и дам пояснения. Если хотите, можете получить копию.

Мелоди пыталась вникнуть в документ, но ее сознание выхватывало лишь отдельные слова. Голос Сэма обволакивал ее, проникал в самое сердце, тревожил потаенные уголки души. Наконец ей удалось сосредоточиться… но тут чтение закончилось.

Сэм поднял глаза и улыбнулся.

— Суть дела в следующем: вы унаследовали все состояние мисс Блейк. Дом ваш. Пока в нем живут наследники мисс Блейк, ее трастовый фонд будет платить налоги и возьмет на себя все расходы по содержанию дома. Все, что в доме, — тоже ваше: можете делать с ним все, что хотите.

— Подождите, пожалуйста, я не поняла. У тетушки Прю есть трастовый фонд? Но мы… нам казалось, что у нее нет никаких доходов.

— Трастовый фонд оставил ей отец вместе с домом. Он невелик, но вполне удовлетворял все ее запросы. Кроме того, у мисс Блейк был свой сейф в банке. Все его содержимое — ваше. Я уже договорился с банком: сейф откроют сегодня утром. И еще одно. — Он улыбнулся, глядя ей в глаза. — В завещании есть два небольших условия.

— Условия? — Мелоди мысленно выругала себя за то, что не слушала завещания. — Какие условия?

Она чувствовала, что голос у нее дрожит и лицо заливает краска. Майкл в своем завещании тоже оговорил несколько маленьких, совсем пустячных условий. И адвокат в Бьюмонте, говоря об этом, тоже расплывался в улыбке. Тогда Мелоди дорого заплатила за свою глупость. Майкл, бьюмонтские адвокаты, этот тип, сидящий напротив, — все они одинаковы. Никому из них нельзя верить.

Сэм заметил, что его клиентка крепко вцепилась в подлокотники. Что ее так напугало?

— Мисс Блейк указывает, что вы должны прожить в доме по крайней мере два года и не имеете права его продавать.

Он откинулся в кресле и, скрестив руки на груди, ждал ответа. Эта женщина все больше и больше его интересовала. Приятно думать, что она на несколько лет задержится в городе. С Сандрой покончено, и, может быть, новая любовная связь развеет тоску и скуку обыденной жизни.

— Вы, должно быть, шутите!

— Простите? — Сэм едва не подскочил в кресле. Что она, читает его мысли?

— Я должна прожить в этом доме два года? Но почему? — удивленно спросила она, обращаясь скорее к самой себе. Мелоди нравился старый дом, и тетушка Прю это знала. Но зачем она оговорила определенный срок?