Дорогой, это смерть

И снова я ворошил свою память. Пулеметчик был весьма хитер. Он владел целым состоянием, которое заработал исключительно своим горбом. И знал ему цену. И тем не менее Пулеметчика убили и похитили бумаги. Он вполне мог путешествовать с женщиной: бронь в «Лас Америкас» была на имя мистера и миссис Якоб Бродни, а не на одного мистера Бродни. Да, рядом с ним вполне могла быть женщина. То есть в постели. Кстати, он и был убит в постели.

Я рассмотрел со всех сторон еще и такую возможность: убийца Пулеметчика, неважно мужчина это или женщина, мог знать о том, что тот забронировал номер в «Лас Америкас» и поспешил туда. Ведь и я направился туда прямым ходом. Увы, в данный момент пребывание в «Лас Америкас» могло существенно повредить моему здоровью. Вчера перед тем, как пойти в бассейн, я справился у дежурного клерка, и он мне ответил, что кроме меня бронью не интересовался никто. И все-таки я рассчитывал узнать там что-нибудь еще и намеревался сегодня же копнуть в тех окрестностях.

Я мысленно наметил себе, что нужно сделать сегодня: снова справиться у клерка, связаться с Глорией и выяснить, живой я или мертвый, а также спросить, не слышала ли она о готовящихся либо уже свершившихся сделках. Возможно, досье уже находится в наманикюренных руках Торелли. В таком случае мне лучше не соваться. Однако до тех пор, пока я не буду знать наверняка, где это досье (возможно, я никогда об этом не узнаю), я не должен терять надежду на то, что мне удастся раздобыть эти бумаги, а потому решить загодя, как поступить, когда они окажутся у меня в руках. Что ж, мой план должен быть неуязвим. Иным он просто не может быть — ведь как только бумаги окажутятся у меня, объединенные силы мафии и синдиката вынесут мне смертный приговор. В принципе, то же самое сделают и комми, которые, похоже, тоже охотятся за этими самыми пленками и документами. Однако, мне кажется, Джо сделает все возможное, чтобы его приятели из партии не пронюхали о том, что у него в руках была та архиважная бумага из Пентагона и что она сплыла. А то ведь может случиться так, что этой вины может оказаться вполне достаточно для того, чтобы кокнуть Джо.

Итак, добыв это досье, я окажусь со всех сторон окруженным врагами. И если мне захочется остаться в победителях, а заодно и в живых, следует завладеть бумагами тайно. Хотя вполне возможно, что Торелли уже читает их и посмеивается над всем светом.

Мне не терпелось вступить в борьбу, для начала разузнав положение дел, но я еще минут двадцать обмозговывал со всех сторон каждую деталь.

Выйдя в гостиную, я набрал «Лас Америкас» и попросил позвать к телефону дежурного клерка, Рафаэля. Когда он взял трубку, я сказал:

— Это тот тип, который позавчера отвалил тебе сотню американских долларов. Помнишь?

— Что? А, да. Но я думал...

— Что ты думал? Только говори тише.

— Я слышал, что... что вы утонули. Разве вы?..

— Совершенно верно. Я занимался плаванием. И что в связи с этим предпринято?

— Обследуется океанское дно в районе «Эль Пенаско». Замечательно. Именно это мне и было нужно. Похоже, эти мерзавцы считают, что я уже на том свете. И будут так считать, пока кто-нибудь из них меня не увидит.

— Спасибо, — поблагодарил я Рафаэля. — Ну, а кто-нибудь интересовался мной или апартаментами один ноль три?

— Вчера какой-то страхолюдина. Я сказал ему насчет... аннуляции. Как вы велели.

— Хорошо. — Это когда Торелли посылал кого-то из своих проверить мои слова. — И этот страхолюдина тебя обидел, Рафаэль?

— Нет. Просто он спросил, кто живет в сто третьем, ну я ему все Это и сказал.

— Спасибо, дружок. А теперь слушай: забудь, что мы с тобой разговаривали. Ты все еще думаешь, будто я на дне. Мне так лучше. Понимаешь?

— Ну...

Я знал, в чем было дело. Старая песня.

— В самом скором времени я загляну и подброшу еще сотню долларов. Как в прошлый раз. Ну, теперь помнишь, что об этом нужно забыть?

— Да, сэр.

— Больше никто, кроме этого вчерашнего страхолюдины не приходил? Может, сегодня? Никто не интересовался мной или моими апартаментами? Рафаэль, а?

— Нет, только он.

— О'кей. Держи ушки на макушке, ладно? Свяжусь с тобой чуть позже. Может, даже сегодня. А ту сотню ты вскоре получишь. Значит, тебе ничего про меня не известно.

Он сказал, что все понял, и я повесил трубку. Потом набрал отель «Эль Энкантадо», коттедж 27. Если ответит мужской голос, придется отказаться от разговора с Глорией. В трубке послышался ее нежный голосок:

— Але?

— Глория? Только не прыгай в окно. Это тот, кто виснет на скалах и летает по воздуху.

— О! — В трубке замолкло, но не надолго. — А я боялась, что...

— Оставим это. Ты одна?

— Да.

— Переключись на главный вестибюль и жди. Я позвоню тебе по внутреннему телефону, с которым все в порядке. О'кей?

— Через пять минут.

Прошло четыре минуты. Сгорая от нетерпения, я набрал номер коммутатора отеля, назвал фамилию Глории и попросил соединить по внутреннему. Когда она взяла трубку, я сказал:

— Все ясно?

— Угу. Это на самом деле ты, Шелл?