Дорогой интриг

«Вы дали мне отсрочку, любезный кредитор. Закон Камерата запрещает применять к должникам санкции до означенного срока, и я как человек, чтящий законы своей страны, спешу напомнить об этом.

Да и кому придет в голову требовать долги у лесной девы? Опомнитесь, господин разбойник, это же дурной тон.

P.S. Доброй ночи и сладчайших снов.

Искренне ваша, Шанриз Тенерис».

– Кажется, я сделала выбор, – прошептала я, уже лежа в постели.

После закрыла глаза и вздохнула. Посмотрим, что будет дальше, может, дядюшка и ошибается. Всё может быть…

Глава 17

Король со свитой покинул резиденцию. О нет, он не уехали в столицу, забыв весь Двор в Лакасе. Всего лишь отправился на малую охоту, заодно прихватив с собой и моего верного друга и наперсника, хоть бедолага Фьер и не собирался присоединяться к охотникам. Он не был приближенным, потому обычно участвовал в большой охоте, да и то потому, что ее светлость желала знать, что там будет происходить. А сейчас государь любезно намекнул, что непременно желает видеть барона подле себя.

– Можно подумать, я нужен королю, – фыркнул Гард, сообщая о скорой разлуке на целых семь дней. – У него хватает под боком более близких ему дворян, да и балагуров там столько, что мне рта не дадут открыть.

– Почему бы и нет? – улыбнулась я. – Посмотрите на это иначе, ваша милость. Во-первых, у вас есть шанс понравиться Его Величеству, а это может принести вам новую должность, где вы освободитесь от ее светлости. Во-вторых, вы любого из королевских балагуров заткнете за пояс…

– Угу, – промычал Гард. – Вы никак меня в шуты сватаете.

– А в-третьих, – продолжила я, – если нам повезет, то вас будут подкупать. И тогда в их стане появится наш человек, который предупредит об опасности, да и просто о какой-нибудь каверзе.

Барон вздохнул и покачал головой:

– Все-таки вы для своего возраста слишком расчетливы, ваша милость. – А после усмехнулся: – И всё же наш монарх жуткий собственник. Если бы не вы, то меня бы сейчас не сажали на лошадь и не везли в лесную чащу. Надеюсь, что меня не примут за лань…

– Скорей уж за вепря, – возразила я. – Свирепого, но необычайно милого. – Я поддела пальцем кончик своего носа и произнесла: – Хрю.

– Фу, Шанриз, я больше не буду с вами разговаривать. Вы совершенно лишены сочувствия. Злюка и сухарь.

Я склонила голову к плечу и смотрела на него с улыбкой, понимая, что на самом деле Фьер рад развлечению и возможности ненадолго исчезнуть из цепких лапок герцогини. Но они ведь были схожи с Аметистом, и потому его милость не мог не устроить маленький спектакль.

– Ну, раз вас так не устраивает общество государя, так давайте натравим на него ее светлость, или же я попрошу вас оставить, – предложила я, стараясь снова придать лицу серьезное выражение.

Гард смерил меня взглядом с ног до головы, а после согнулся пополам:

– Благодарю покорно, ваша милость. Мне дорога моя свобода, даже видимая. И жизнь. Если вы откроете рот, то я уж точно побегу по кустам, и по моему следу пустят собак. Лучше уж на коне и с ружьем, чем хрюкать на четвереньках, спасаясь от охотников.

– Тогда утрите слезки и покоритесь жестокой судьбе. Она ведь так нещадно карает вас: личное приглашение на охоту от самого короля.

– Неделю вы не услышите от меня ни слова, – заверил меня Гард. – И не вздумайте умолять меня о прощении, я вас не услышу.

– Но пока вы не выехали с охотниками за ворота и не началось ваше молчание, может, поболтаем еще немного? – улыбнулась я.

– Но только до выезда, – сурово ответил барон. – И ни минутой больше.

С того дня, как кавалькада покинула дворец, прошло уже три дня. Самого выезда я не видела, попросту спала. Впрочем, несмотря на то, что охотники выехали засветло, их провожали. И ее светлость в том числе, вместе со свитой, но… у меня было высочайшее повеление спать и не вздумать просыпаться. А все потому, что моя ночь была посвящена Его Величеству.

О нет! Не вздумайте и мысли допустить о чем-то… этаком. Ничего подобного! Но лучше уж рассказать всё в подробностях, чтобы избежать недопонимания и конфуза. Сначала был лакей. Он принес записку от государя. С некоторых пор между нами завязалась переписка, приятная и шутливая. Всё началось с уже известного письма от кредитора и моего ответа на него. С тех пор я могла получать короткие записки в любое время дня или вечером. И подписывался он неизменно просто своим именем, что превращало переписку во что-то более интимное и искреннее.

Но вернемся к лакею и его невесомой ноше. Я уже пришла к себе и собиралась готовиться ко сну, когда в дверь постучали. Решив, что это привычное пожелание добрых снов, я даже заведомо взяла бумагу и чернила, готовая писать ответ. Однако, вскрыв конверт, перо я отложила в сторону, потому что ничего писать не требовалось. Это было приглашение, и я подчинилась.