Дорогой Леонид Ильич

Да, рассказывали о Брежневе забавные анекдоты, и немало их набралось, но злых не было, а когда он скончался, никто не проклинал его. Ибо народ чувствовал — добрый он был «царь», хоть и непутевый. А сейчас, когда благополучная в его пору страна… не станем говорить о том, что всем известно… Так вот нынешний обездоленный русский народ и другие народы разваленного Советского Союза дружно вспоминают о своем житье-бытье при Леониде Ильиче, как о времени благополучном, покойном, почти счастливом…

С нашей точки зрения, эта народная оценка в общем и целом справедлива. Двадцать лет миновало, а память о Брежневе не приобретает темных оттенков, как то не раз случалось в истории, а делается светлее и светлее. Он обожал награды, не вполне четко говорил? Господи, да какие же это мелочи! Зато искренне любя стою Родину и ее народ, дворцов себе не строил, деньги в зарубежные банки не переводил. Теперь-то уж есть с кем его сравнить…

Вдова и дочь Леонида Ильича скончались, сын и зять ведут скромную жизнь пожилых пенсионеров. Один из внуков занялся было политикой, но неудачно. Племянница Люба уехала за рубеж и вела там жизнь довольно пеструю.

А в заключение — последний отрывок из бесед с вдовой Брежнева:

«— Вам одной скучно?

— Скучно, конечно. Но когда дети приходят, мне с ними еще скучней.

— Они со своими проблемами?

— Нет, разговоры, знаете… Сейчас они редко приходят — мне уже нечего им отдавать. Вот у меня портреты висят: их повесили сюда, потому что негде хранить. А картины, которые здесь раньше висели, детям подарила. Кому что нужно — все разобрали…

Иногда навещает правнучка Аля. Такая спокойная девочка, говорливая. С куклой войдет, на кресло ее положит, разденет… Купает ее и волосы расчесывает. Потом спать укладывает с разговорами, песенки поет. И мне развлечение. Она так хорошо все запоминает. Ей четыре года исполнилось. У меня уже пять правнуков.

— Когда начались притеснения, отобрали дачу, тогда же, говорят, и награды Леонида Ильича у вас забрали?

— Я сама сдала все. Помните, писали, как бандиты убили адмирала Холостякова и его жену, чтобы завладеть иностранным орденом с бриллиантами? И я решила (уже при Горбачеве) все награды сдать: и ордена Ленина, и Золотые Звезды Героя, и орден Победы — он же с бриллиантами? — и иностранные, и цепи золотые — какой-то орден с цепью был… А мне говорят: «У вас сабля подарочная, маршальская…» И ее сдала. Потом ко мне пришел товарищ из Общего отдела ЦК, говорит, прислали письмо в ЦК… Будто рабочий написал: «Где моя работа, которую я делал, — клык моржа, украшенный бриллиантами? Мне бриллианты, когда я вставлял, каждый раз выдавал работник КГБ и проверял, чтобы не подменил, — вечером уносил, а утром приносил. Я месяц трудился — где эта работа?» Вспомнила — был небольшой клык, с одной стороны — портрет Ленина, с другой — Спасская башня. В два ряда мелкие рубиновые камешки, как звездочки, а сверху мелкие бриллиантики, посередине большие… Кажется, восемь. Это подарили якуты.

— Там добывают алмазы, они могли такой подарок сделать.

— Думаю, хорошо, что клык сохранился в ободранной коробке, веревкой перевязанной. Отдала… Да еще потом допытываться стали: «Где золотой сервиз?» Говорю, золотого сервиза у меня нет, есть только серебряный, заказанный в Кубачах, с эмалью. Забрали. «Подарки нужно сдавать — не положено…» Не знаю, может быть, так теперь заведено… Но выходит, только Брежневу нельзя, а другим будто и подарков не дарили.

— А кто забирал? КГБ? ЦК?

— Общий отдел ЦК, а сдавали, по их словам, в Министерство финансов. Каждую вещь осматривали, оценивали, качество проверяли — по пять человек, бывало… Кто-то сказал: «Вам дарили перстень, очень массивный». «Не знаю, — говорю, — вот у меня пять перстней есть — выбирайте, какой хотите». Один взяли…

— С бриллиантом?

— Какие бриллианты?! Они все были без бриллиантов. Потом говорят: «У вас ваза должна быть золотая». — «Не знаю, — отвечаю, — золотая она или нет. Есть вот ваза без коробки — я ее в горку поставила. Сверху как золотая. Там портрет Лени. Написано: «От народа Азербайджана». Забрали. Проверяли. Оказалось — не золотая, а серебряная и позолоченная. Но не вернули.

— Не понимаю, откуда заведующий отделом ЦК знает, какие у вас вещи?!

— Объяснял, что поступают письма трудящихся: «Подарены золотые чашки…» Перстень, что забрали, был подписан: «От малоземельцев». Отдала…

— Я слышал, что Леониду Ильичу, когда он был в Узбекистане, Рашидов якобы подарил бюст, отлитый из золота.

— Нет, из белого мрамора сделанный. Он все время у нас стоял. Я предлагала — вот он стоит, возьмите. А золотого бюста не было! Его же не поднимешь!

— А мраморный бюст сохранился?

— Нет. Когда переезжали с дачи, не знаю, куда задевали. Потом еще один из постпредства Казахстана притащили. Дежурный говорит: «Вот, привезли бюст Леонида Ильича». Был Кунаев — бюст стоял, а Кунаева сняли — бюст мне привезли. Куда я его дену?! Так и остался на даче.