Дорогой Леонид Ильич

В ту пору новая должность Брежнева считалась очень высоким повышением, нынешнему читателю это уже необходимо пояснять. Внешне это повышение действительно выглядит странным: Днепропетровская область и по населению, а в особенности по хозяйственной мощи неизмеримо больше отсталой сельскохозяйственной Молдавии, где в ту пору и промышленности-то крупной не существовало. Однако тут имелся политический подтекст огромной важности: то была союзная республика, а это по тогдашним партийно-государственным принципам представляло собой нечто весьма более значительное, чем просто область, даже очень большая и мощная. Совершенно очевидно, и это понимали все, что место члена ЦК теперь Брежневу явно светит. Так позже и произошло, но не сразу.

О своем назначении на новую партийную должность Брежнев рассказывал, как обычно, в общих чертах, но кое-что примечательное там можно заметить:

«Работая в Молдавии, я много читал о прошлом этого края. Молдавский летописец Григорий Уреке с горечью назвал свою родину «страной на пути всех бед». Веками народ, населявший землю между Прутом и Днестром, вынужден был вести жестокую борьбу за право на существование. Его стремление к достойному человека укладу жизни, к свободе и независимости всегда находило понимание и живой отклик в умах и сердцах передовых людей России…

Как и всюду, война принесла Молдавии неисчислимые беды. В Кишинев я приехал через пять лет после нашей победы, но застал еще разрушенные кварталы, которые предстояло восстановить. В руинах лежали Тирасполь, Бельцы, Бендеры, Оргеев и многие районные центры. Я видел немало разоренных деревень, выжженных садов и виноградников.

Сколько же жизненных соков забрала война, сколько людских судеб поковеркала. Трудно, глядя на сегодняшнюю Молдавию, представить себе, какие бои здесь гремели в военную годину. Молдавия не только не отстала в своем развитии, но преображалась буквально на глазах. Все это и на моей памяти».

Суть в том, что еще в недавнем прошлом основная часть Молдавской Советской Социалистической Республики входила в состав буржуазной Румынии. После 1944 года, когда вся территория Молдавии была освобождена от немцев и румын, начались, как во всех западных районах страны, «социалистические преобразования»: коллективизация и связанное с ней раскулачивание, конфискация крупной частной собственности, аресты и высылка «буржуазных элементов» и все такое прочее и подобное. И хотя в Молдавии не было открытого вооруженного сопротивления, как в Западной Украине и в Прибалтике, процесс этот проходил очень тяжело и с многочисленными жертвами.

Сталин всегда внимательно следил за кадрами и мало-мальски крупные назначения и перемещения решал сам. Он знал, что Брежнев обходителен с людьми, достаточно мягок (для того сурового времени!), умеет ладить с кадрами. Такой человек и нужен теперь для маленькой республики, только что пережившей социальные потрясения и многочисленные репрессии. Сталин перед назначением Брежнева в Кишинев его не принимал (пожилая вдова тут явно ошиблась). Но в Москве он не мог не побывать, принимал его, видимо, Маленков, тогда член Политбюро и Секретарь ЦК по кадрам, он же считался тогда неофициальным наследником самого вождя. Ясно, что без согласования со Сталиным такие вопросы решаться не могли. Никогда.

Брежнев начал заниматься на новом месте своими обычными делами: восстанавливал разрушенное войной хозяйство, разбирался с промышленностью и сельским хозяйством, решал все соответствующие вопросы с центральными ведомствами в Москве. Все эти проблемы были ему давно и хорошо знакомы, с подчиненными и начальниками он ладить, как всегда, умел. Никакими революциями и преобразованиями не занимался, так что дела у него пошли вполне благополучно.

О его тогдашних семейных делах рассказала вдова:

«На этот раз мне хлопот прибавилось, потому что семье пришлось разделиться, а мне обустраивать два дома. Дело в том, что осенью Юра окончил школу и поступил в металлургический институт — ему надо было оставаться в Днепропетровске. Устроила я его на жительство у двоюродной сестры Риты. Мы свою квартиру сдали. А Рита училась в медицинском институте, вот с ней и остался Юра. Я из Кишинева вскоре вернулась посмотреть, как они живут. И, конечно, очень расстроилась. Рита сама студентка, ей домашними делами заниматься нет времени, да и не умеет она готовить, девушка в этом неопытная. Вот и пришлось мне из Кишинева приезжать в Днепропетровск регулярно. Приеду, наведу порядок, наготовлю им на неделю — и назад, в Кишинев.

В Молдавии мы поселились в небольшом отдельном доме. Кроме Гали с нами приехала племянница Лepa. Они с Галей в одной комнате разместились».

Однако Брежневу впервые за свою партийную карьеру пришлось столкнуться вплотную с вопросами сугубо идеологическими, да еще какими! Здесь необходимо сделать небольшое отступление.