Дорогой ложных чувств

Почему у двух взрослых мужиков сносит крышу от неизвестной девчонки, что пронеслась в их жизни легкомысленным ветром и исчезла? У них обоих было столько баб, что они сбились бы со счета, если бы таковой вели. Оба привлекательны, никогда не жаловались на отсутствие внимания со стороны женского пола. Практически, каждая девушка, что им приглядывалась, оказывалась с ними в интимной связи. И ни разу не было такого, чтобы они не поделили женщину.

Ни Серый, ни он не стремились пока обзаводиться семьями. Не нагулялись ещё. Сергей занимался вопросами безопасности Семена, последний строил свою империю. Не до серьезных отношений было. В свете всего этого ещё непонятнее, настороженнее возникал вопрос с неизвестной девочкой.

Семен приблизил к себе листок с её портретом и незаметно для себя замер.

Серый всегда хорошо рисовал. В детстве так постоянно. Его рисунки валялись по всего дому, и, как мать не ругала того за безалаберность и халатное отношение к порядку, ничего не помогало. Творческая личность, шутил друг. Карандаши и блокноты имелись в несчитанном количестве. В подростковом возрасте увлечение пошло на убыль. Появились другие интересы. А в зрелом — и вовсе забросил. Не до художеств стало.

То, что Сергей сейчас взялся за забытое увлечение и нарисовал портрет девочки, сказало Семену о многом. И, перво-наперво, о том, что он её не позабыл. Внутри Дореченцева недовольно поднял морду зверь и с яростью посмотрел на товарища.

Порвет… Опрокинет на лопатки и вырвет кадык… И будет наслаждаться его запахом крови…

Чтобы прогнать дурные видения, Семен обратился к портрету. И невольно вздрогнул, увидев работу Серого.

С бумаги на него смотрела миловидная девушка лет шестнадцати-семнадцати. Вроде бы, ребенок. И всё же, было в ней нечто такое, отчего его зверь, только что жаждавший крови того, кому доверял свою спину, едва не замурлыкал от восторга. Он и Семен жадно впитывали в себя миловидные черты девушки.

Ничего особенного — большие глаза. Прямой нос. Чувственные губы.

Видели и покрасивее. Познойнее.

Волнистые волосы свободно падали на обнаженные плечи. Мать вашу, обнаженные!

Семен мог поклясться, что у него член слегла приподнялся. Он что, возбудился на портрет? На худые плечи? На слегка покусанные губы?

Черт побери, Дореченцев, ты алкоголя перебрал?! Да нет, выпил пару стаканов водки. Разум не помутился.

Именно в самолете у Семена впервые мелькнула мысль о том, что происходящее выбивается из привычного мировосприятия.

— Слушай, Сёма, тут такое дело, — слова Серого заставили его оторваться от изучения рисунка.

Он молча на него посмотрел.

— Не могу я выкинуть её из головы. Чувствую вину. Не надо было мне тогда её брать. Надо было устоять, отвезти к родным. И это… Я тут подумал… Вернее, решил… Ну, если судьба сложится так, и я не смогу её найти, сделай это за меня?

И вот, несколько недель спустя, сидя в кабинете Армана Лакина и слушая его страстные речи о сестре, Семен, рассматривая фотографию Кристины, думал о том, что Серый, как в воду глядел.

Он её нашел за него.

Что дальше?

Глава 15

После сна, напомнившего Кристине о прошлом, она чувствовала себя потерянной. Странное ощущение. Но так было всегда, стоило вспомнить о той роковой ночи в придорожной гостинице, наложившей заметный отпечаток на её жизнь на долгие годы.

Кристина оказалась впечатлительной девушкой. После того, как Арман и отец обнаружили её в номере, и последний не стал закатывать скандал, они уехали. Всю дорогу домой молчали. Арман сидел рядом и брезгливо морщился, отчего хотелось его ударить. Ещё сильнее хотелось ударить себя.

— Человек, да, Кристи? — отец с осуждением посмотрел на неё.

Девушка всхлипнула и промолчала.

Мама не была столь щепетильной. После бессонной ночи, проведенной в слезах и беспокойстве за судьбу дочери (мало ли, что могло случиться с непутевой, например, она рисковала попасть в лапы каких-нибудь отморозков, после чего вся жизнь её была бы испорчена!), она высказалась очень резко. Ругала Кристину долго, не замечая, как девочка всё сильнее замыкается в себе. Ситуацию спасла бабушка, за что Кристина ей до сих пор благодарна. Она увела внучку к себе в комнату, набрала теплю ванную, заварила травяного чая.

— Расскажешь?

Кристина покачала головой.

— Хорошо, как-нибудь потом.

Бабушка Кристины всегда отличалась дипломатичностью.

И всё же взрослые упустили важный момент. Кристина на следующий день попросила пилюли, подавляющие требования организма о спаривании. Родители, не подумав о последствиях, пилюли дали. Бабушка высказывалась «против». К её мнению не прислушались.

Кристина, повзрослев и пережив десятки течек, постоянно возвращалась к событиям тех дней. Можно ли было в её случае отреагировать иначе? Что было бы, если бы она не поддалась юношескому максимализму?

Того молодого человека, что подобрал её у дороги, она ни в чем не винила. Даже сказала бы, наверное, «спасибо». Сейчас, спустя годы.

Но…