Дорогой плотин (СИ)

— Куда вы его тащите, он их и передвинуть не сможет, эти лыжи ваши здоровенные, — запротивилась вновь Бабаня. — Чем вам не сидится-то? Уж мальчика могли бы за собой не таскать.

— Цыц, старая! Всё вы, бабы, хотите размазню из парня сделать, — рыкнул дед. Малой под шумок, вдев наконец руки-ноги, успокоенный за судьбу похода, выскользнул в сизые сумерки. Зашлёпал по лужам.

Пройдя по грязи вдоль нескольких домов, он подошёл к парнишке. Тот ожидал Ваньку.

— Ванька, чего так долго? Бабка, небось, пирогами кормила, — забурчал недовольно Ванькин дружок, Андрейка Федотов.

— Да не, с дедом про поход говорили, — заважничал Ванька.

— Поход? Да шиш они тебя возьмут, нужен ты им, — засомневался Андрейка — завидовал. — Эти, двое братанов, чего сказали? — перевёл на насущное.

— Да пойдут вроде. На поле договорились встретиться.

— Маловато нас, борисовские прилипнут, ноги не унесём, — сказал Андрейка, имея ввиду предстоящую прогулку.

— Да ладно, вроде ж последнее время ладим с ними.

— Ага, ладим! Они тут лазили давеча рядом с дворцом, мы думали, что это бирюлёвские и маленько на них тряхнули каменьев. Они смотались, но нас, кажись, засекли. Грозились.

— Вот ёлки! А чего ж ты молчал? Это мы, считай, в логово к врагу обозлённому идём, — Ванька читал книжки про войну и, порой, вставлял книжные фразы. — Чего ж делать теперь?

— Да ладно, не дрейфь, по-тихому прокрадёмся.

— А кто дрейфит-то?

— Да ты вон, чуть в штаны не напрудил, — улыбнулся Андрейка.

— Ну тя, — махнул рукой Ванька, решив не обижаться. — Но можно, знаешь, чего? Через ту сторону, через выселки, а?

— Да ты офонарел? Это мы к утру только и дойдём, родичи убьют. Нет уж! Лучше от борисовских получить. Ага, вон, братья-акробаты маячат.

— Здоров! — мальчишки по-взрослому пожали руки. Давно не виделись, часа два. Но «приличия» соблюдать надо было. Тем более, шли на серьёзное дело.

— Васька-то сказал, что если сунемся, он нас не прикроет — больно уж они осерчали тама, — сказал Сашка, младший из братьёв Козиных. Младше он был на час-другой, но Антон своим старшинством кичился, и в этой близняшной паре это право чтилось.

— Да мы уж поняли, что ласкового приёма нам не ждать. Вон, Ванька предлагает по тому берегу, — насмешливо сообщил идею друга Андрейка.

— А чего, вариант-то неплохой, — братья были малые добрые и надёжные, но соображали небыстро. Смышлёный Ванька частенько помогал им по урокам. Андрейка же любил вставлять про «сила есть», за что иногда получал «волшебный пендель» от здоровяков, если не успевал увернуться.

— Ну, ты, Антох, даёшь! Какой же неплохой?

— А чего? — недоумённо пожал Антон плечами. Четверка ребят, меж тем, двигалась по раскисшей дороге через колхозное поле. Было сумеречно, несмотря на дневное время. Направлялись к садам.

— Да длинный путь будет слишком, поздно вернёмся, — пояснил Ванька.

— А, ну да. Там же кругом итить-то, — понимающе закивали оба брата. Они были не только похожи внешне, они и действовали одинаково, и говорили чуть ли не хором, и ошибки в «домашке» делали одни и те же.

— «Итить», — передразнил Андрейка.

— Ты это, Андрюшка, не дразнись, сапоги вон грязные, штаны оттирать потом замучаешься, — пригрозил Антон.

— Ладно, давайте вон на край сада целить, — Андрейка махнул рукой на приближающиеся деревья. Между яблонь мелькали ошмётки снега, деревья мокрыми ветками слабо шевелили под тёплым ветром.

— Охота уже покататься на санках, — огорчился по поводу хилой зимы Сашка.

— Покатаемся ещё! — сказал Ванька, сам переживающий из-за хлипкой погоды. Поглядывая под ноги и по сторонам, он понимал, что лыжный поход под очень большим вопросом.

— Дурни, сейчас надо думать, как нам к плотине пробраться незаметно! А вы про санки. Там же родник, и борисовские туда шастают часто. Как бы и пацанва там не сидела.

— Да не, погода фиговая — по домам все сидят.

— Ну, так-то да, наверное, — согласился Андрейка с другом. — Но всё равно надо потихоньку.

Они примолкли — вошли в борисовские владения. По краю сада спустились к пруду. Пруд кое-где был с ледком, но возле берега вода была чиста и прозрачна, можно было разглядывать дно. Ванька задержался, булькая камушками в пруд. Любил он воду в разных проявлениях и состояниях. Но стоячая вода были скучновата, вот он и кидал чего-нибудь для интереса. Андрейка зашикал на него:

— Эй, хорош кидать! По-тихому давайте.

Азарт захватил их, они, пригибаясь, мелкими перебежками, усиливая мнимую опасность, пошебуршали дальше по берегу.

Но гнилая погода закупорила всех обитателей Борисова по избам. По земле стелился уютный запах дыма. В окошках желтел свет. Народ отсиживался. Ванька оказался прав.

Ребята, уже порядком измазанные, пробрались, наконец, к плотине. Перебрались через дамбу и спустились к террасам водосброса. Вода шуршала и заглушала их голоса. Парни перекрикивались.

— Ну, и чего, кирпич, как кирпич. Где тут чего царское? — бормотал Ванька, лазая по уступам. Он давно уже промок, но больше других залезал к воде и норовил залезть в неё замёрзшими руками.