Дорогой притворщик

– Вы так думаете? – Он поднял на нее глаза, и она снова увидела, как глубока нанесенная ему рана. – Вы бы согласились лечь в постель с пауками, жить с крысами и мышами, которые деловито уничтожают все, что осталось?

– Не надо, дорогой, – повторила она. – Вижу, дом в плохом состоянии. Но стены дома, вероятно, крепки, просто в нем давно не жили. Вы можете восстановить его, только это займет больше времени, чем вы предполагали…

– И больше денег, – тихо добавил Гейбриел. – Мне придется вернуться к карточному столу, а отчаяние – плохой помощник. И если я потеряю эту единственную собственность, куда я пойду?

Психея подумала, что Гейбриел снова покинет Англию, станет изгнанником и будет бродить по свету, как делал многие годы, и у нее защемило сердце. Нет, она не допустит этого.

– Я хотел, чтобы дом был достоин тебя, – заговорил Гейбриел так тихо, что она сомневалась, что понимает его. – Ничего за всю свою жизнь я не желал сильнее, чем предложить тебе хороший красивый чистый дом. Конечно, этого мало для того, кто заслуживает золота, бриллиантов и королевских замков. Но я надеялся.

Психея понимала, как страдает его гордость, как трудно ему скрывать свою боль.

Наступило время сбросить маски.

– Гейбриел! – Она сжала его пальцы. На этот раз он не отдернул руки, но с удивлением посмотрел на Психею, как будто после такого шока, разочарования и горя утратил ясность мысли. – Мне не нужны красивые дома, золото и драгоценности. Мне нужен ты, Гейбриел. Мне нужна только твоя любовь. Лучшего подарка ты не можешь мне преподнести.

Гейбриел долго молча смотрел на нее, затем рассмеялся неприятным резким смехом, в котором слышались и сарказм, и отчаяние.

– Ты думаешь, я хочу, чтобы меня любили из жалости?

– Это не жалость… – попыталась возразить Психея.

– Какой мужчина, любящий тебя, допустит, чтобы ты связала свою жизнь с никчемным человеком с темным прошлым и живущим в грязном свинарнике? Ты достойна лучшего, милая Психея. Мне нечего тебе предложить.

– Предложи мне свое сердце, – тихо попросила она. Он покачал головой, не смея поверить ее словам.

– Я никогда не позволю тебе так низко пасть. – В его голосе звучали и боль, и отчаяние, и страсть, которые он не мог скрыть.

Психея взглянула на него, но он не понял выражения ее голубых глаз. Ах, если бы он мог еще раз поцеловать ее, почувствовать сладость ее губ, показать ей…

Он бы показал, что такое любовь, радость, наслаждение, которые нельзя выразить словами. Но карты легли по-другому, и у него ничего нет, кроме этих развалин.

– Как только вернется кучер, я отправлю тебя в Лондон.

– А ты? – тихо спросила она.

Гейбриел не ответил. Сколько же попыток должен совершить человек, чтобы вернуть себе самоуважение? Хуже всего то, что теперь, встретив и полюбив Психею, он не сможет мириться с бродячей жизнью картежника без репутации и определенного положения, обладающего лишь умением играть, красивым лицом и природным обаянием. А это ничего не стоило!

Она словно поняла всю глубину его страданий.

– Нет, – сказала она. – Я тебя не оставлю.

– Ты должна. Поезжай домой и береги себя и свою репутацию. А я найду Баррета, и мы покончим с этой войной раз и навсегда. Теперь я еще больше ненавижу его.

При мысли, что Гейбриел подвергнется такой опасности, Психея похолодела от страха.

– Нет, – повторила она. – Я остаюсь.

– Я не позволю.

– Ты не можешь меня заставить, – спокойно заявила она. – Хотя…

Гейбриелу и в кошмарном сне не могло привидеться то, что она потом сказала:

– Давай на это сыграем.

– Что? – изумился он.

– Ты же собираешься снова заняться игрой, так? Тогда почему бы не начать прямо сейчас? Если выиграешь ты, я вернусь в Лондон. Если же я, то я остаюсь и… и моим выигрышем будешь ты.

Пораженный, Гейбриел долго молчал, затем с трудом произнес:

– Психея… богиня, ты не знаешь, о чем говоришь.

– О, думаю, что знаю, – невозмутимо ответила она с улыбкой. – Думаю, даже очень хорошо знаю.

Гейбриел никак не мог поверить ей – хорошо воспитанной молодой женщине из благородной семьи. Правда, ее родители были людьми эксцентричными, но и они не предоставили бы ей такой свободы.

– Психея, – ласково, словно разговаривая с ребенком, сказал он, – я – игрок. Я и играю в карты, чтобы выжить. Ты полагаешь, что играешь лучше меня?

– Я постараюсь, – с неожиданной уверенностью заявила Психея.

Вероятно, проще уступить ей. Он сразу же обыграет ее и отправит в Лондон без споров и уговоров. Однако…

– У нас нет карт, – заметил он.

– Я видела какие-то в библиотеке, – сказала Психея. Он пожал плечами.

Они перешли в большую комнату, где стояли книжные полки, а под слоем грязи угадывались красивые деревянные панели. Действительно, в углу, где когда-то находился карточный столик, на полу были разбросаны игральные карты.

Гейбриел покачал головой, но наклонился и собрал их. Они пропитались сыростью и слегка покоробились, но это не имело значения.

– Мы не можем играть неполной колодой, – терпеливо объяснил он. – Здесь лишь немногим больше половины.