Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ)

После того как клятвопреступники покинули крепость, и разговора с Андрэ, юноша направился в казармы неофитов, желая ввериться долгожданному отдыху. Но стоило ему только приблизиться к холодному и давящему на душу каскадом мрачных воспоминаний строению, как перед ним возникли две фигуры. Первый человек закован в чёрную броню, отразив на себе всю скорбь и траур по этому дню. Второй мужчина сверкает доспехами, на которых должно сиять геральдическое солнце Ордена, но оно до пронзительной грусти тускло, словно бы выцвело и потухло.

— Господа, — медленно звучит обращение, исходя вместе со слабым клубом пара, и Азариэль складывает руки на кожаном панцире, обмочив манжет белой рубашки.

— Как ты, стоять можешь? — чеканит тяжёлым голосом Туриил. — Я смотрю, тебе не очень-то. Ты совсем продрог.

— Да я в порядке, — подавлено ответил Азариэль. — Тяжко конечно, но терпимо.

— Ты точно в порядке, Азариэль? — Ремиил положил на плечо эльфу, ростом с него, ладонь и слегка тряхнул юношу. — Брат, соберись, не раскисай. Нам нельзя сейчас унывать, иначе пропадём в лапах тьмы.

— Всё хорошо, — помотал головой Азариэль, тяжело и глубоко вдохнув, ощущая, как ледяной воздух промораживает лёгкие и дарует секундное спокойствие. — Что вы хотели?

— Вот и чудненько, что ты не раскис, нам потребуется помощь и думаю ты обрадуешься заданию, — заговорил Туриил — Поступил приказ от самого Регента.

— А сам он где? Регент?

— Заперся в своём кабинете, — тут же ответилРемиил.

— Что от меня требуется? — Всё также бесстрастно продолжал юноша. — Я сейчас готов любым заняться, чтобы отвлечься.

— Нам нужно будет обнести комнату Люция. — Ответил Туриил. — Регент там хочет найти что-нибудь о предателе.

— А там ещё что-то осталось? — звучит отягощённый вопрос Азариэля.

— Наш лорд его выкинул, брат, и даже не позволил забрать личные вещи, чтобы затем разобраться, что к чему. — Ответил Туриил.

— Зачем!? — сменив безразличие на гнев, выпалил юноша. — Надо просто сжечь вещи этого преступник… проклятый ублюдок.

— Ты видел, что бы те, кто чаял вступления в Орден, так быстро от него отрекался? А может ты видел, чтобы те, кто прослужил ему больше десяти лет, так легко отказывались от клятв? Чтобы все те, кто год назад рад был братству с нами, сегодня нас люто возненавидели? — разразился строгими вопросами Ремиил. — Я хочу во всём разобраться… и это послужит на благо Ордена.

— Азариэль, — прозвучало сиплое обращение Туриила. — Это твой шанс понять, что стало и с Аквилой. И не начинай шарманы, ваша крепкая дружба была понятна и слепому.

— А почему я?

— Мы подумали, что тебе будет очень интересно полазить в вещах предателя и накопать на него грязи.

— Хорошо, — Азариэль направился вместе с рыцарями в Казармы.

Они направились в Цитадели, что бы в Кельях найти ответы на все вопросы. Быстро минуя главный зал башни и лестницы, они стремглав бегут к источнику улик. Всё вокруг кажется унылым и невзрачным, всё скорбит, всё плачет и Азариэль чувствует, что больше его не прельщают виды холла или рыцарских палат. Есть лишь цель — найти комнату, обыскать, а если будут хорошие улики — отыскать гниду и зарубить, прикрываясь законом Империи.

В башне всё давит серостью, несмотря на полыхающую вокруг неизменную роскошь. В ней не играет сегодня музыка и не витает ощущение величественности и могущества Ордена. Стены сжимают пространство, смахивая на тюрьму, стяги припущены, а мертвенное безмолвие сводит с ума.

Они быстро нашли комнату предателя по наводкам Ремиила, и нашли её дверь странной, словно бы отторгающей на вид и вызывающей отягощение в горле.

— Вы готовы? — вопросил Туриил.

— С рождения, — отвечает Ремиил, вставляя ключи.

— А почему не выбить дверь к чёртовой гарпии? Как мы обычно делаем.

— Регент же выдал ключи, зачем ещё что-то придумывать?

Азариэль простёр руку направо и свиток огненной стрелы исчез, превратившись в поток пламени, зажёгший факел, что озарил сие тёмные места. То, что они там увидели, поразило до глубины души, ибо такого нельзя было увидеть ни в Ордене, оплоте света, чести и веры, ни даже в каких-либо сектах. Каменные стены чернеют от количества иероглифов и глифов, изуродовавших «плоть» Цитадели нечестивы письменами. Подошвы сапог запятнались белизной мела, который оставил вальс причудливых кругов на полу, внутри которых пестреет нечестивая символика.

— Что за чертовщина?

— Господин Туриил, — глубоко вдохнул Азариэль, ощутив, как нос защипали нотки противных благовоний и смрад гнили. — Какой-то здесь странный запах.

Но больше всего привлекли внимание группы пыльные книги, которые расставлены на столе, у кровати.

— Дай мне ту книгу, — приказал Ремиил Азариэлю, указывая пальцем на старый дневник, обтянутый чёрной обложкой. — Чувствую я в этом кроется тайна.