Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ)

Для Азариэля это место показалось странным, немного зловещим и отталкивающим. Около дома кусты и стволы деревьев какие-то не такие, они пожухли, стали мертвенно-зловещими, резко контрастирующими с прелестями природного могущества возле и кажется, что у избы этой что-то нечистое произошло. Сам дом — старый, сруб его сгнивший, а окна давно разбиты и разворочены, дверь же выбита с косяком, напоминая распахнутую пасть мертвеца. Вокруг дома нет ни единого растения кроме кустиков, ставших хорошим сухостоем.

Азариэль глубоко вдохнул и ощутил, как его лёгкие наполнили гнилостны ароматы трупов, на пару со смрадом вонючей серы, переливаясь в роскошные ароматы пряного вина. «Что за чертовщина?» — вздумал Азариэль, инстинктивно сжимая ладонь на коротком имперском мече.

— Так, все собрались!? — откуда-то со стороны пролетела фраза резкая, наполненная бодростью и внутренней силой.

Юноша, сжав ладонь на рукояти ещё сильнее, мотнул голову влево и смог разглядеть, как через лес ступает человек, на котором покачивается базальтово-чёрное пальто, сшитое из крепкой коловианской ткани, покрывшее такого-же цвета брюки, вплоть до колен, которые подпирают сапоги. Зоркий элфийский взор уловил заметную грузную хромоту среднего роста человека, а трость предопределяла каждый шаг, вминаясь в мокрую землю.

— Господин Александэр, — почтенно склонился Антон, заведя правую руку, укутанную в светло-серый рукав кожаного камзола, и развернулся к группе, с нотками торжественности заговорив. — Я хочу вам представить одного старого знакомого, тоже следователя. Это Александэр Никбард. Я ему уже предоставил все материалы по делу.

— Думаю, мы познакомимся позже, а сейчас доложите о личном составе, Антон, — прозвучало требование. — Сколько нас?

— Шесть человек, не считая вас. Три назначены Решением Суда, три приставлены тем же актом.

— А они откуда? Клинки? Гильдия Бойцов? Легион? — резкий грубый голос выдал чреду вопросов.

Смотря на человека, Азариэль отлично мог разглядеть образ его лица. Его зрелое округлённое лицо, с седой разросшейся щетиной, покрывшей живые щёки и подбородок, с седым коротким волосом на голове полно воли к жизни. На группу смотрят тёмно-синие глаза, сильно расширенные через округлённые квадратные очки и Азариэль находит в них суровость, сдержанность и мудрость.

— Мы приставлены по Ходатайству нашего Регента, — ответил Ариан, протягивая бумагу, укреплённую печатью. — Всё есть в Решении.

— Ладно, кто ведёт Протокол Осмотра?

— Он, — вперёд подался катжит, на светло-серой шерсти которого лежит невзрачная мантия, скрывшая усатую вытянутую кошачью морду за капюшоном, указывая на себя.

Александэр кивнул и весьма энергично произнёс:

— Хорошо, ну что ж, работаем! — и как только пронеслась бодрая фраза, левая ладонь, отмеченная признаками немолодого возраста, опустилась в карман, через мгновение являясь с круглыми часами, тускло переливающимися матово-золотистыми оттенками двемерита. — Ох, какой у нас статус дела?

— Первой степени, господин, — ответил Антон. — Его, при возможности, будет рассматривать Императорский Суд.

— О-о-х. У нас в группе есть чародей? — и тут же услышав краткие переговоры катжита и Антона, раздражённо выдал. — Не трепаться!

— Я! — высокомерно заявила эльфийка и сделала шаг вперёд. — Можете звать меня Гэ’эль.

— Ты можешь магически фиксировать наши действия?

— Я могу вызвать дремору и наложить на него заклятье магической съёмки памяти.

— Выполняй, — бодро вымолвил Александэр и мгновенно перевёл взгляд на катижита. — Зафиксируй в протоколе, что мы ведём запечатление действий с помощью… э-м… методов колдовской фиксации на, — Александэр чуть наклонился к девушке, ожидая ответа.

— Память дреморы-кайтиф.

— Память дреморы-кайтиф, — вторит следователь.

— Хорошо, — прошипел кот и, приподняв тонкое закапанное стёклышко, вписал в пергамент нужное и сию секунду прикрыл полотно, исчерченное буквами, сохранив его от губительной влаги.

Пространство озарилось неестественным светом и перед эльфийкой из тканей нереальности соткан воитель, которого вырвали из плана чёрного принца Дагона. Только он не бросается и не рвётся в бой, а смиренно наблюдает. Доспехи переливаются бледно-чёрным оттенком, через который рвётся огненная кровь, расчерчивая полотно превосходного доспеха. Конечности защищены толстым слоем металла, кончающимся остроконечным носом сапога и заточенными пальцами проклятых перчаток. Меж набедренных щитков колышется кроваво-красное полотно ткани, примыкающее к закалённому нагруднику, на котором вырисовываются чёрные символы и пугающие образы кричащих лиц.

Озлобленное и полное ненависти тёмное лицо, украшенное алыми боевыми раскрасками, перекошенное в перманентной природной ярости, бросило взгляд чёрных адских глаз на Александэра, но нашло там только холод и несгибаемую суровость.

— Мы работаем? — без надрыва и смущения вопросил следователь у эльфийки.

— Секунду, — пара взмахов длинными утончёнными пальцами и смолёная копна длинных волос, через которые пробиваются рога, увенчалось ярким свечением. — Готово.