Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ)

Больше нет того прекрасного леса, который завораживал прекрасными видами, так и просившись на холст художника, оставшись навсегда только в памяти. Вот и не стало той густой травы, в которую хотелось просто нырнуть и забыться, уйти от мира и его забот. Всё это сменилось траншеями и оборонительными укреплениями, башнями и баррикадами, что должны удерживать отступников и предателей, объявивших войну бывшим братьям и сёстрам по Ордену. Теперь весь остров усеян самыми различными строениями, предназначенных для того, чтобы сдержать натиск тех тварей, что приведут с собой, те, кто отринул клятвы и присягнул на службу губительным силам. Окружные траншеи, баррикады и башни для лучников, поля ловушек и арканов встали место природного совершенства, сменив естественную эстетику на военную.

— Как ваше расследование? — эльфийка убрала взор со внутреннего двора, взглянув на Азариэля. — Узнали что-нибудь стоящее, после того, как нас прихлебатели императора человеческого выкинули?

— А как ты думаешь? — юноша направился к зубцам стены, устремив печальный взгляд на кипящие работы. — Нам дали знать, что пора готовиться. Дали понять, что бывшие братья и сестры — враги, которых нужно уничтожить.

— И когда ты это понял? — эльфийка сделала шаг вперёд, навстречу парню. — Когда вам объявили войну?

— Я думал, что всё это какое-то недоразумение, чистое безумие, за которым стоит чья-то злая воля. Но когда я увидел рыцаря Андерсона, его сумасшествие, то все сомнения отпустили меня.

— Ты так говоришь, будто с отступниками вашего Ордена, от тебя ушло нечто важное, какой-то смысл существования, — въелась Гэ’эль.

— Да-а-а, — тягостно затянул Азариэль. — С ними ушёл человек, важный для меня.

— Любимая?

— Нет. Я — рыцарь Ордена, нам запрещено иметь отношения. Среди них была хорошая подруга, с ней я знаком с детства. Она — бретонка.

— Вот глупая, раз ушла с Люцием, но что ещё ждать от человека?

— Гэ’эль, — поднял голос Азариэль. — Хватит. Ох, давай лучше подумаем об обороне.

Пытаясь уйти мыслями от всего, что гложет, Азариэль сосредоточился на воспоминаниях и военных образах. Парень вспомнил, что на военном совете было решено укреплять весь остров, не ограничиваясь только одной Цитаделью. Регент намерился развернуть широкомасштабную оборону, превратив весь остров в одну большую неприступную крепость, которая должна удержать отступников до возможного прихода сил Императора, которому Регент отправил просьбу о помощи.

Все понимают, что если разворачивается широкомасштабная оборона, то необходимо и соответствующее количество воинов, чтобы эффективно держать остров под контролем.

— Зачем вам столько воинов со всего континента? — удивилась Гэ’эль, делая шаг в сторону. — Мой брат сказал бы, что это глупость.

— Андолемар? Он, наверное, не знает, против кого мы сражаемся, и какие легионы тьмы будут брошены на нас. Сил Ордена очень мало, чтобы подавить отступников, число которых неумолимо росло с каждым днём, ибо тьма, как магнит — притягивает зло, — хмуро ответил Азариэль.

Рыцарь Ордена не стал говорить, что Ариан, получив сведения от Клинков, сообщал о тысячах бойцах, присягнувших на сторону Люция и это не только воины Ордена, ибо за обещаниями славы и власти за ним ринулись целые легионы врагов Тамриэля. Он лишь с неприязнью отметил в памяти — среди отступников, жаждущих установить свою правду, вызванную безумными мечтаниями, мечом и огнём, идут и тысячи иных воинов, связанных с нечестивыми сущностями чёрными пактами. За предателями пошли и культисты Даэдра, желающие доказать свою верность тёмным владыкам и распространить их чёрное влияние. За Люцием шагнули на войну и наёмники, которых прельстили россказни архипредателя о тех богатствах, которые находятся в Ордене и ведомые жаждой богатств они поставили свои души на службу тьме.

Но помимо силы из Мундуса за отступниками шагают твари и воины из всех планов Обливиона, позванные избранным чемпионом на поля мира. Порождения мрака, призванные Люцием и чёрными колдунами, шагнули в этот мир, чтобы сразиться со своим извечным противником и побороть его, стремясь распространить власть чёрных князей. Но не только живые шли за Люцием, ибо его тёмное величие привлекает мерзость всех мастей и рангов. Некроманты из многих ковенов и сект способны запросто призвать на поле боя легион мертвецов, которые готовы молотом обрушиться на Цитадель и подтвердить власть могущественных чародеев над континентом. И всей этой нечисти шло за главным отступником не менее пяти-шести тысяч, не считая подкреплений из бандитских лагерей, которые, подогреваемые корыстным интересом вольной жизни бегут за Люцием, уже мечтая, как его борьба приведёт их к власти.

— Да ладно, — после недолгого молчания вновь заговорила Гэ’эль. — Это не так страшно, и я не думаю, что этот человек мог много собрать под свои знамёна.

— А что против этого способен был выставить Орден? Стражу, рыцарей, укреплённых магами? — позволил себе подавленную злобу Азариэль. — Нас не так много, чтобы сразиться с нечестью его.