Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ)

— Это Лира, — ответил Тиберий, пока Азариэль и девушка вцепились друг в друга взглядами. — Моя подруга из Марброка. Тоже попала в ряды Ордена.

— Приятно познакомится, — Азариэль решил выказать себя перед девушкой и поднял её бледную ладонь, слегка приложившись губами. — Лира из Марброка.

— Полегче Азариэль, — усмехнулся Тиберий. — Не смущай нас.

— Ой, ох, — замешкалась Лира, видимо от непривычки подобного поведения, а её мраморно-чистое лицо покрылось приятным багрянцем. — Не нужно было.

— Ничего страшного, — отпустил руку Азариэль. — Ты, Лира, слишком приятный человек, чтобы такого не, не сделать.

От таких слов девушка смутилась и припустила взгляд к земле, а Азариэль шагнул дальше.

Последней, кого он знал, последней, кто был ему другом, оказалась невысокая бретонка. Азариэль в огромной толпе мог заметить её прекрасные золотистые волосы и необычайные округло-острые черты лица, со светло-голубыми, как небесная лазурь глазами, взгляд которых завораживает душу. Её одежды — чёрное тряпичное платье, с курткой поверх.

— Как же я счастлив тебя видеть, Аквила, — улыбнулся Азариэль. — Ты нормально добралась?

— Конечно, — чуть полноватые уста раскрылись, неся чуть грубоватый женский голос. — Всё было хорошо? Ты дом свой продал?

— Да продал.

— Как там Ульфрик? Всё торгует разведённым пивом?

— Ладно тебе, каждый выживает, как может. А он не самый плохой человек… не самый плохой… чудесный, я бы сказал.

— Это так…

— Кстати, спасибо тебе, что вчера сходила со мной к отцу. — Отягощено вспомнил день прежний юноша.

— Не за что. Он был хорошим эльфом. — Аквила еле-еле усмехнулась. — Помню, как в детстве он нас с тобой кормил эльсвейрскими конфетами с апельсиновыми дольками.

— А помнишь, как он подарил тебе котёнка?

— Конечно, помню, — радостно заговорила девушка. — Я его тогда Гюнтером назвала.

— Да. Я на следующий день помогал его тебе с дерева снять.

— Эй! — напомнил о себе Тиберий, уперев кулаки в бока и наиграв недовольный вид на лице. — Мы тут тоже есть!

Азариэль и Аквила едва-едва рассмеялись, увидев напыщенный вид своего товарища. Все друзья знают друг друга, ибо всегда поддерживали общение и жили в одном городке. И когда во время «жатвы» все попали в Орден, их радости не было предела, потому что и всю оставшуюся жизнь, если конечно её ничто не оборвёт, они будут вместе.

Парни и девушки несколько минут стояли вместе и тепло переговаривались, при этом так активно пустились в обсуждение, что невольно привлекали внимание стражи кто-нибудь с высоких стен да норовил взглянуть вниз и посмотреть, откуда такой пространный галдёж. Говорили они буквально обо всём, что произошло за последние дни и в особенности как добрались до Цитадели Ордена.

Всё это время рыцарь нервно посматривал на них, понимая, что этим общением они нарушают одно из старых правил Ордена — акт Пришествия должен был уже быть выполненным. Однако сию секундно старого рыцаря посетили тёплые воспоминания молодости, когда он сам ещё был неофитом. «Эх, сколько же я тогда правил нарушил? И как меня не выставили?» — подумал Ремиил, обуздывая чувство пунктуальности и ворчливость. Однако всё же время неуклонно шло, закон есть закон, а ночь уже готовилась вступить в свои полноценные права, а значит, больше ждать нельзя.

— Но ладно, хватит! Нам пора в ваше будущее жилище. Давайте за мною, — строго потребовал Ремиил, оборвав весёлые разговоры.

Все беспрекословно послушались грозного приказа старого рыцаря и молча, последовали за ним, идя в Цитадель, за который их ждёт новая жизнь. Они буквально за пару мгновений приблизились к огромным, не вмещавшим взгляд вратам, исполинским и гротескным, тяжёлым и монументальным. Главные ворота сделаны из нескольких сортов дорогого дерева, усиленные стальными укреплениями, украшены красивой и искусной резьбой — растительным орнаментом, с серебряной окантовкой, отчего на солнце они истошно сияют, ослепляя взгляд. Но некоторые части врат исчерчены странными словами на непонятном языке и один взгляд на удивительные символы угнетает разум и режет глаз. А надвратное помещение исписано красивыми литаниями, призывающие к силе, выдержке, вере и мужеству, как и заповедывают догматы Ордена, так и требуют от его слуг.

— Стража, открывайте ворота! — запрокинув голову, крикнул Ремиил. — Живее!

Через несколько секунд копошения наверху старые механизмы издали металлический стон и звонкие кряхтенья. Через пару мгновений огромные ворота распахнулись, а массивная решётка, выкованная из закалённой стали, расположившаяся за ними, без скрипа поднялась и впустила гостей.

Ребята впервые вступают за массивные и неприступные стены Великой Цитадели славного Ордена и чувство достоинства, и предвкушение славы грядущих дней сладким тёплым ощущением разлилось по душе. От представшей красоты и сияющего великолепия у вошедших неискушённых парней захватило дух.