Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ)

— Ну а что он? — пожал плечами Тиберий. — Мне удалось видеть сприггана… воплощение духов природы. Я его видел… своими глазами… дух природы. И поэтому я верю в её силу. Или ты скажешь, что культ босмеров — брехня?

Азариэль на секунду вспомнил, что культ Девяти Орденом был принят после воцарения Тайбера Септима и его вознесения, как говорили им историки. До этих пор в Ордене исповедовались монотеистические доктрины Единого Бога, перенятые у Алессианского ордена, но забытые Орденом, который стал всё больше сближаться с властями Империи. Удивительно, но с той поры Орден становился всё боле привязан к… Империи и её интересам.

— Ну а чем вера в Девять хуже культа природы босмеров? — поразмыслив, спросил альтмер.

— Она ослепляет. Мы — платим дань церкви Империи и ради чего? Чтобы нам за септимы продавали молитвы и фокусы?

Снова на крыльце оказалась толпа неофитов и один из них, светловолосый и низкорослый, прежде чем сойти с последней ступени лестницы, окликнул Азариэля:

— Азри, нам сейчас куда?

Юноша машинально выдал ответ:

— Никуда.

— То есть?

— Сейчас время дневного личного отдыха. У нас ещё минут двадцать есть до рукопашной.

— Хорошо, спасибо.

— Вернёмся к теме, — напомнил о себе Тиберий, пихая худой рукой высокого эльфа в бок, — я не думаю, что Девять вообще существуют. Мы молимся Акатошу… которого вообще может и не быть. Наша задача — сражаться, а не верить.

— Согласен, — в спор вступил новый человек, золотокожий эльф обернулся и увидел позади себя высокого смуглого парня, с широкими квадратными чертами лица и короткой стрижкой. — Этот мир… вообще мог быть рождён из газа и пыли и нет основательных доказательств существования высших сил.

«Ахмат», — сокрушается в мыслях юноша, — «опять умничаешь».

— Но в сражении без веры никуда. — Парирует Азариэль, приложив ладонь к подбородку. — Без мысли, что тебя не ждёт пустота, без мысли, что все твои свершения во имя высшего мы — обречены. Нам нужна опора в форме веры, так же как и Тамриэлю Империя.

— А ладно, — отмахнулся Тиберий, смотря уходящему вдаль редгарду. — Нам не нужна опора, а тебе свободы не понять. Вот чует моё сердце наступит время, когда не будет ни Империи, ни церквей, и все мы станем свободны.

Такие слова показались Азариэлю странными и даже бунтарскими. Юноша понимает, что Тиберий ходит на обряды Ордена только лишь, чтобы не отхватить по голове от Ремиила.

— Только тише, а то тобой не только Туриил займётся, а ещё и имперские агенты безопасности.

— Ладно, буду ждать тебя на плацу. — Начиная сходить по лестнице, заговорил имперец. — Не опаздывай.

Смотря уходящему Тиберию под ноги, альтмер с печалью понимал, что его противность идеалам Ордена может привести к чему-то плохому. Выгонят из Ордена или накажут — мелочи по сравнению с тем, что может ожидать Тиберия при встрече с губительными силами.

— Эх, Тиберий-Тиберий, — шепчет Азариэль.

Как ни странно, но имперец отличается странными и протестными для Империи Септимов мыслями, что не помешало ему встать на путь неофитов. Идеи его наполненными призраком мимолётной свободы и некого духовного бунта, против всех постулатов Империи. Его можно сравнить с сепаратной группировкой, действующей в клочке Валенвуда, только с одной оглядкой, что он умело, скрывает от руководства ордена идеи бунтарства.

«Ну, ничего, тренировки и молитвы со временем выбьют из тебя эту маленькую скверну» — думает Азариэль, надеясь на то, что это не более чем юношеский максимализм, тщетное желание изменить жизнь, выросшее из неопытности.

— Ну что пойдём? — позади раздался низкий женский голос и альтмер повернул голову.

Рядом с ним стоит невысокая девушка, в таком же доспехе, что и он. Её светлый волос едва трепещется под порывами слабого ветра, а сапфировые глаза уставлены на Азариэля. Отточенный белоснежный лик с очертаниями вытянутого треугольника получил царапину на щеке. Последствие позавчерашней тренировки.

— И куда мы пойдём, подруга?

— Как куда? На плац конечно. — Тонкие бледные губы девушки расступились в улыбке. — Куда ещё?

— Ну, пошли.

— Пойдёмте уже, — на крыльцо вышла неофитка, и мгновенно её чёрный волос был подхвачен потоками ветра, голос же был красив и певуч, а нос юноши ощутил приятный аромат розы. — Я н-не думаю, что вы будите возражать, если я пойду с вами.

— Ох, Лира, — обрадовался Азариэль. — Конечно же, присоединяйся к нам.

— А она с нами? — с тенью недовольства спросила Аквила.

— Пускай, Аквила. Все мы братья и сестры по Ордену.

Парень и девушки спустились с крыльца капеллы и пошагали в сторону плаца, возле которого и стоит храм, бросая тень и на рядом поставленный госпиталь. Азариэль посмотрел мельком на двухэтажное здание, представляющее собой монументальное строение из холодного тёмно-серого камня, с крышей из светлой черепицы. Парень не видел в нём ничего особенного, хотя каждый раз посматривая на постройку, его берёт желание не приближаться к ней и упаси Акатош, когда-либо туда попасть. В госпиталь по своей воле не привозят.