Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ)

Ремиил и Азариэль быстрым шагом направились к Башне, стараясь как можно скорее туда попасть. И по пути, переходя с дороги на дорогу, у фонтана, Ремиил смягченно посмотрев на Азариэля, спросил его:

— Юноша, что у тебя творится? — с недовольством спросил Ремиил. — Не следует плевать на священные постулаты Ордена.

— Вы о чём, господин? — с удивлением в голосе, переспросил Азариэль.

— Я знаю, почему и куда ты смотрел, когда проснулся. Я хоть и старею, но глаза у меня ещё видят, да и тем более, после моих долгих наблюдений за тобой, я могу сказать, что знаю, что творится в твоей душе.

Можно сказать, Азариэль понял значение слов и то, что хотел сказать Ремиил, отчего сам сильно удивился и не на шутку испугался. Его взгляд неправильно поняли, и противное мерзкое чувство холодной рукой взяло парня за горло, от чего он тут же попытался избавиться:

— Я… я… не то…

— Азариэль, — грозно прервал рыцарь неофита. — Почему ты замямлил? Почему я читаю в твоём голосе сомнения? — и уже более спокойно, будто поучая юношу, рыцарь продолжил. — Вот видишь. Эту слабость могут использовать твои враги. Чувством ты можешь поставить нисколько операцию, сколько сам Орден под угрозу.

— Вы не о том подумали! — яро воспротивился Азариэль. — Мы просто друзья и ничего больше. Я читал и чту постулаты Кодекса.

— Тогда что было там? — надавил Ремиил.

— Там? — переспросил юноша, взглянув на развивающиеся флаги перед Академионом. — Она мне хороший друг, но я беспокоен за неё. Она попала в Ложу и думает, та творит только добро и несёт свет единства.

— Ничего, — проходя последний стяг Академиона, тяжело выдохнул Ремиил. — Всё будет в порядке. А ты помни, да другим припоминай, что если они попрут постулаты Кодекса, то поставят сам Орден под вопрос существования.

— А были ли такие случаи, господин? — сухо вопросил Альтмер. — Когда Орден едва не падал из-за глупости своих братьев и сестёр?

— Азариэль, — Ремиил сделал голос грубее и напористей, — даже если бы я хотел рассказать, чтобы научить вас чему-нибудь, я не могу, потому что не было этого. Никогда. Нет и всё.

Альтмер, подступающий к Великой Башне, ощутил, что Ремиил ему что-то недоговаривает. Он понимает, что статус и возраст таковы, что Ремиил ничего не может раскрыть, но всё же молодой эльф сердцем чувствует, что его наставник скрывает что-то. Вчера на вторичной тренировке он их заставил учить Кодекс и дополнительные указы иерархов не хуже, чем бы это сделал Сафракс, где говорилось о верности Ордену и поругании предателей.

«Если не было предательств или угроз раскола, то почему все носятся с этими Кодексами и чистотой Ордена?» — попытался найти ответ Азариэль и тут же понял, что причина может крыться в ином, а его домыслы… всего лишь домыслы.

— Скажите, господин Ремиил, у вас хоть, когда — то, выдавался шанс уйти с кем-нибудь из Ордена? — с еле заметной улыбкой на лице спросил Азариэль.

Рыцарь тут же обратил на парня яростный и осуждающий взгляд, переполненный еле сдерживаемого желания выругать неофита, отчего у юноши, внутри всё помутнело и захотелось съёжиться.

— В своё время, юный неофит… да, была. Но я выбрал Орден, я выбрал служение Тамриэлю в отчистке его от скверны, — бездушно выдавил из себя рыцарь и чуть припустил голову, а после вынул из кармана какую — ту скомканную бумажонку и протянул её Азариэлю вместе со строгими словами. — Вот, держи, почитаешь позже, и моя просьба больше не говорить на эту тему.

— Хорошо. — Согласился Азариэль и свернул письмо у себя в кармане, поняв, что на эту тему лучше со своим наставником не разговаривать.

— Отлично, а теперь быстрее пошли к Регенту, — строго кинул Ремиил и ускорил шаг.

И через несколько минут ходьбы через огромное поле они подошли к огромной башне Великой Цитадели, в тени которой они казались муравьями. Азариэль уже два года в Ордене, но каждый раз, когда ему удаётся оказаться подле главной обители Ордена, его дух захватывает. Он ощущает, как его грудь сжимается, а сердце стало биться сильнее, как тёплое чувство трепета проникает в его душу и выбрасывает оттуда тёмные мысли.

Ремиил легко толкнул массивные врата, обитые медью и изрисованные фресками, на которых изображены гряды готических рыцарей под красивейшим геральдическим солнцем. Азариэль тут же метнулся за своим наставником по множественным ступеням и ощутил, как его лёгкие преисполняются ароматами благовоний, как в нос забиваются запахи спокойствия и сосредоточения. Он шагнул на черно-мраморный пол, и эхо разлетелось по огромному холлу главной башни от входа и до самых уголков.

Внутри так же прекрасна, как и прежде. Юноша обратил в восхищении лик вниз и увидел, что в начищенном чёрном мраморе можно разглядеть собственное отражение. На рыцаря и неофита смотрят прекрасные витражи, с которых устремился взор рыцарей древности, отлично выделанные фрески, красочные картины и отдельные трофеи: всё это появилось относительно недавно, когда Регент решил сделать некоторую реставрацию своей башни.