Дорогой сводный брат (ЛП)

— Я убивал тебя? Тогда почему ты все еще жив, Элек?

От ужаса у меня перехватило дыхание. Не в состоянии больше оставаться в стороне и слушать это, я помчалась в соседнюю комнату и ужаснулась, увидев Элека. Он сидел на краю кровати, схватившись руками за голову. От него разило алкоголем. Спина поднималась и опускалась в такт его тяжёлому дыханию.

— Рэнди…хватит! Прошу тебя, остановись!

Мой отчим стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на меня с недоумением. В тот момент, мужчина напротив казался абсолютно чужим.

— Он твой сын. Твой сын! Мне плевать на твою убежденность, будто Элек заслужил это. Ничто не может оправдать твою манеру общения со своим же ребёнком.

— Грета, ты не знаешь многого в нашей истории… — ответил Рэнди.

— Мне не нужно ничего знать, чтобы понять. Сказанные тобою сегодня слова ранят больнее любого оружия. И я не буду стоять здесь и молча наблюдать за тем, как ты издеваешься над ним.

Никто из них не обронил ни слова. В комнате было тихо. Казалось, дыхание Элека выровнялось, а с ним успокоилось и моё.

— Тебе лучше уйти, — произнесла я, повернувшись к Рэнди.

— Грета…

— Уходи! — закричала во все горло.

Кивнув, Рэнди вышел из спальни, оставив меня наедине с Элеком. Парень всё так же сидел, не двигаясь. Я сбегала к себе в комнату и вернулась с бутылкой воды.

— Выпей это, — я поднесла бутылку к его губам.

Он выпил всю воду залпом и, скомкав бутылку, выбросил её. Я встала на колени, чтобы стянуть с него ботинки. Он что-то невнятно пробормотал, но я не смогла разобрать, что именно. Вместо этого поднялась и стянула одеяло с кровати.

— Ложись.

Элек снял куртку, неуклюже бросив её на пол, и подполз к подушке. Лёг на живот и закрыл глаза. Я присела на край кровати, всё ещё дрожа пережитого. Мне было очень больно за Элека и невероятно стыдно за Рэнди. Я знала, что завтра придется поговорить с мамой. Почему она не вмешалась сегодня, слыша ли всё это?

Дыхание Элека выровнялось. Он уснул. Я провела рукой по его шелковистым чёрным волосам, наслаждаясь возможностью свободно прикасаться к нему, пока он не знает. Указательным пальцем я легонько провела по губе и полученной в драке с Бэнтли ране. Она находилась в том же месте, где и колечко пирсинга. Я вздрогнула, когда поняла, что губа могла порваться.

Причина его постоянного гнева теперь была яснее, чем когда-либо. Но меня не покидало ощущение, будто мне не все известно о его жизни.

Во сне он выглядел таким невинным. Без насмешливо-недоброго блеска в глазах и напускной грубости, легче было рассмотреть проблеск того мальчика, который скрывался под этой маской. И как теперь мне было известно, мальчика, которого сломил человек, женившийся на моей матери.

По моей щеке скатилась слеза; поправив одеяло, я вышла из комнаты.

Вернувшись в свою кровать, я подумала, как иронично — парень, что пытается запугать и прогнать меня, — единственный в мире человек, которого хочу защитить.

* * *

Следующим утром, когда я встала, мама и Рэнди уже уехали в краткое путешествие с ночёвкой на Запад штата.

Мама оставила для меня записку на стойке в кухне:

На рассвете Рэнди удивил меня преждевременной поездкой на день рождения в Беркшир. До того как проснулась, он уже упаковал наши вещи в машину. Я не хотела тебя будить. Это только на одну ночь. Мы вернёмся в понедельник поздно вечером. В холодильнике осталось полно еды для вас с Элеком. Звони, если что-нибудь понадобиться. Люблю тебя.

Как удобно. Я была уверена, что мой отчим придумал это, во избежание проблем с выяснением причин ночных событий. Так что я тут же схватила телефон и написала маме сообщение:

Наслаждайтесь своим путешествием. Но, когда вернётесь, нам нужно будет серьёзно поговорить о происходящем между Рэнди и Элеком.

В этот день Элек спустился вниз только после двух пополудни. Еле волоча ноги к кофеварке, он выглядел, словно зомби: красные глаза, взъерошенные волосы.

— Доброе утро, солнышко, — поприветствовала я.

Его голос был слабым, когда парень прошептал ответное «Привет». Он налил немного кофе в чашку и тут же опустошил её.

— Итак, очевидно, наши родители отправились в небольшое путешествие с ночёвкой. Вернуться в понедельник вечером.

— Это очень плохо, — сказал он.

— То, что они уехали?

Сделав глоток кофе, он ответил:

— Нет. То, что они вернуться обратно.

— Я сожалею о то…

— Я не могу, — он закрыл глаза, выставив вперёд ладонь. — Я не могу разговаривать с тобой. Когда ты говоришь, это похоже на звук бензопилы.

— Прости. Я поняла. У тебя похмелье.

— Ну да… и это тоже.

Я закатила глаза, а он подмигнул мне, и мое сердце снова затрепетало.

Подойдя к дивану рядом с кухней, я села в позу лотоса.