Дорогой товарищ слон

— Пожалуйста, — произнес Владик. — Итак… Удивительное животное было отведено в специально построенное помещение, где оставалось около двух месяцев, чтобы наконец, хорошо подготовившись и освободившись от всех злых духов, занять место в королевском дворце. Его сначала привязали веревкой за заднюю ногу к белому столбу на возвышенном помосте и повесили около него красную доску со следующей золотой надписью в буквальном переводе: «Слон прекрасного цвета» волосы, копыта и глаза белы. Совершенство формы со всеми знаками действительной принадлежности к высокому семейству. Цвет кожи — цвет лотоса. Потомок ангела браминов. Приобретен в собственность могуществом и славой короля для служения ему. Подобен кристаллу высочайшей цены. Принадлежит к высочайшему семейству слонов из всех существующих. Источник силы привлечения дождя…»

Как видите, — продолжал Хвостиков, — слон только кажется неуклюжим, в действительности же он очень ловок. Обыкновенно он ходит спокойным, ровным шагом, как верблюд и жирафа, причем проходит по четыре — шесть километров в час, но этот спокойный шаг может быть настолько ускорен, что слон пробегает по пятнадцать — двадцать километров, по-видимому не очень торопясь. Если не слишком жарко, то, подгоняемый вожаком, слон короткое время может бежать так быстро, что в час пробегал бы двадцать — двадцать пять километров, если бы мог этот темп выдержать долго…

Голос у слона сильный, и звуки, которыми он выражает свои чувства, разнообразны. Удовольствие он проявляет очень тихим ворчанием или бормотанием, исходящим из горла, или слабым продолжительным писком, исходящим из хобота; страх он обнаруживает сильным ревом из самой глубины груди, внезапный испуг — коротким резким трубным звуком из хобота; если он в ярости — издает непрерывные глубокие и громкие горловые звуки…

И тут на последней парте радостно заворчал Ран, а класс зашумел, перешептываясь:

— Здорово! Это ж здорово! Ну, вот дает — здорово!

Только ничего не видящая и не слышащая Сима Кулькина перебила Владика и строго спросила:

— Откуда вы, Хвостиков, знаете, что у слона есть чувства и он выражает их разнообразно?

— Как откуда? — Владик явно возмутился. — Вчера весь вечер читал. У папы. Иллюстрированное издание «Жизнь животных» А. Э. Брема, со множеством политипажей и хромолитографиями в десяти томах. Перевод с третьего немецкого исправленного и дополненного издания. Под редакцией магистра зоологии К. К. Сент-Илера. Том третий. Млекопитающие. Хоботные. Непарнокопытные. Парнокопытные. Сирены. Китообразные. Сумчатые. Птице-звери. Цена за том шесть рублей. Санкт-Петербург. Издание высочайше утвержденного товарищества… Одна тысяча восемьсот девяносто третий год…

— Ты нас провел, Хвостиков, — заявила Кулькина, — но провел хитро. Но скажи, пожалуйста, что такое политипажи и хромолитографии. Где нас и вас учили этому?

Владик смутился:

— Собственно, я не знаю, но там так написано. А на обороте, я не сказал, еще более непонятное. Там написано: «Дозволено цензурою. Санкт-Петербург, четырнадцатого мая одна тысяча восемьсот девяносто третьего года». А что такое «цензурою», я тоже не знаю…

— Мы об этом еще поговорим на педсовете, — сказала Кулькина. — Разболтались!

Хвостиков в растерянности взглянул на класс, потом на Рана, который, как ему показалось, смотрел на него бодро и весело, и решил, что сдаваться глупо. Он же знает по зоологии куда больше, чем Кулькина. А она…

— Простите, пожалуйста, Сима, — взмолился Владик. — Но вот… Вот у меня есть несколько неясных вопросов, если, конечно, вы…

— Попробуйте, Хвостиков! — выпалила Кулькина. — Я с удовольствием…

— Какое значение имеет для слона хобот? Как возмещается у слона несоответствие между короткой шеей и длинными ногами? Какие особенности имеет строение зубов у слона? — подряд выпалил Владик. — А то, что слон уступает дорогу самым маленьким, знаете?

— Нет, не знаю. А что?

— Жаль, — сказал Владик. — И не только человеку, а собаке, кошке и воробьям с голубями. Всем уступает!

— Ну? — сказала Кулькина.

— А еще солн любит слонь, — нашелся Владик.

— Что?

— Солн любит слонь…

— Как это понять: солн любит слонь? — поразилась Сима Кулькина.

— А тут и понимать ничего не нужно, — пояснил Владик. — Он вот сидит здесь, на последней парте, и ест соль. Он любит, действительно любит. Я сам ему принес! Я знаю!

— Кто принес? Кто сидит? Кто любит?

— Любит слон, а принес я, — пояснил Владик.

— Кто кого принес?

— Я принес соль.

— А кто любит?

— Слон.

— А что он любит?

— Соль.

— А чего ж ты морочишь нам голову и несешь ахинею? Я даже не могу при детях повторить, что ты сказал. И какая может быть любовь в школе?

— Я сказал, что слон любит соль…

— Во-первых, Хвостиков, ты не то сказал! — стукнула пальцем по учительскому столу Кулькина. — Во-вторых, Хвостиков, ты сказал, что видел, значит, лично видел, как слон любит соль. Где ты видел? Отвечай!

— Сначала на улице, — произнес Хвостиков. — У метро «Краснопресненская», а потом на площади Восстания. А сейчас вот здесь, в классе, — вот же он сидит!