Дорогой, ты меня слушаешь? Тогда повтори, что я сейчас сказала…

Она медлит с ответом. Вы успеваете выпить залпом рюмку водки, как это у вас заведено, и заказать вторую, как вдруг Ирен задает вам совершенно неожиданный вопрос:

– У твоего мужа нет диабета?

– Диабет??? Не думаю.

– А у моего есть. И он утверждает, что это мешает ему заниматься любовью. Вот уже два месяца, как у нас полное воздержание.

– Черт! А он был у врача?

– Говорит, был. Но этот врач – его приятель.

– И что? Думаешь дело не в диабете?

– У моего драгоценного сейчас нехороший возраст. Тот самый, когда, как говорят, мужчины часто готовы разменять одну старую пятидесятилетнюю жену на двух молоденьких, которым по двадцать пять.

– Прекрати! Это все в прошлом. В наше время женщину в пятьдесят никто не считает старой... Тем более тебя. Да и вообще: с чего ты взяла? Заметила что-то подозрительное?

– Да вроде нет... Может, мне просто мерещится... Но я все же приняла меры: контролирую телефонные разговоры, карманы, записные книжки и все такое прочее.

– А это не может быть его секретарша?

– Вряд ли. Она работает с ним десять лет. И у них дружеские отношения. К тому же она сходит с ума по своему парикмахеру.

– Ну тогда ты зря переживаешь. Может, на твоего благоверного просто наслали налоговую инспекцию.

Наступило лето.

У Ирен большой загородный дом, где в августе она любит собирать все свое многочисленное семейство, приезжает и ее младшая дочь со своими семерыми отпрысками (вот кто способен решить демографическую проблему во Франции).

Каково же ваше удивление, когда по возвращении из Микулета (конец августа, в Париже – удушающая жара) вы обнаруживаете на коврике у дверей вашей квартиры ожидающую вас Ирен: она вся в слезах, в руках – дорожная сумка.

– Что с тобой? Что ты здесь делаешь?

– Я сбежала к тебе. Мой муж мне изменяет. Я застукала его с нашей няней. Он целовал ее как сумасшедший.

Ирен рыдает.

Вы садитесь рядом с ней на коврик и обнимаете ее.

– Не переживай так. У него это просто блажь, с мужчинами такое случается, им вдруг начинает казаться, что они теряют свою привлекательность. Все это ерунда. Буря в стакане воды.

– Ничего подобного. Он хочет развестись и начать с ней новую жизнь...

(Замечательно! Вот вам и еще один развод.)

– ...как Паваротти и Роби Вильямс.

– Вот негодяй. Да тут все мужики заодно. Как только им переваливает за пятьдесят, они бросают старых жен и находят себе новую, которая будет помоложе собственных дочерей. Она хоть ничего собой, эта нянька?

– Прелестная датчанка и выглядела вполне порядочной девушкой. Дочь наняла ее четыре месяца назад. Я глаз с нее не спускала, боялась за зятя. А тут, оказывается, мой собственный муж на нее польстился...

– Твоя дочка тоже хороша. Нельзя нанимать слишком красивых нянек. Чем страшнее, тем лучше.

Ирен впадает в ярость:

– Если этот гад хочет со мной развестись, пусть разводится! Скатертью дорога. Но я его разорю... Можешь мне поверить.

– Ты совершенно права. Он ведь тебя не пожалел.

Их развод вылился в скандал.

Ирен попросила вас составить письмо судье. К счастью, судьей оказалась женщина, которая сочувственно относилась к женским страданиям. Вы постарались представить мужа Ирен похотливым сатиром, который изменял своей законной жене в ее же доме и на глазах у внуков. Этот гнусный человек женился на вашей несчастной подруге в пору их бедной и трудной молодости. Теперь же, когда он прекрасно устроился в жизни, а у нее появились первые морщины, он вдруг решает ее оставить, выбросить на свалку, как отработанный материал. Чтобы жениться на этой нахальной датчанке, которая, между прочим, еще совсем ребенок. Да-да, именно так, уважаемая судья, этот старый развратник ко всему прочему еще и педофил.

Вы полагаете, что ваше письмо возымело действие. По крайней мере, Ирен достались квартира и неплохое содержание.

С тех пор все ваши разводящиеся подруги умоляют вас и для них сочинить такие же прекрасные письма в суд. Вы соглашаетесь. Из женской солидарности.

Как и все женщины, прожившие в браке не один год, Ирен с трудом привыкала к одиночеству. Дети подбадривали ее как могли, но у каждого из них – своя жизнь. И она решила (и она туда же), что ей нужно найти нового спутника жизни.

И спросила у вас совета.

Где же найти столь редкую птицу?

Вы собираете лучших подружек, как всегда на Дарю, и ставите перед ними эту задачу.

Люси: Ирен, а в твоем рекламном агентстве нет кого-нибудь, кто бы крутился вокруг тебя?

Ирен: Есть, конечно. Но его нынешняя пассия – моя подружка.

Люси: Тут ты права. Отбивать мужчину у подруги – последнее дело. Ну тогда надо почаще ходить туда, где бывают одинокие и интересные мужчины.

Ирен: Это куда, например?

Люси: Да куда угодно, дорогуша. Хотя бы в ближайшее кафе и завтракать там каждый день, вместо того чтобы сидеть одной-одинешеньке у себя на кухне или опять же в одиночестве валяться в постели. Уже через месяц ты будешь знать там всех, в том числе директора вашего отделения Национального банка. Очень может быть, что он окажется вполне симпатичным. Такое с банкирами случается. Во всяком случае, одного симпатичного банкира я знала лично.