Дорогой, все будет по-моему!

– На день рождения? Откуда ты узнала? – спросила Стефани озадаченно.

– Ну, так я же все устраиваю, – сказала Кати. – Вечером в воскресенье. Все придут.

Стефани обалдело смотрела на нее.

– Значит, вечером в субботу он отмечает свой первый сороковой юбилей, подготовку которого взвалил на меня, а воскресным вечером станет праздновать второй раз, уже благодаря твоим трудам. Он просто небывалый козел!

Кати, которая уже несколько недель как начала подготовку к юбилею Джеймса и старалась, чтобы этот праздник стал его лучшим днем рождения, почувствовала, как к горлу подступает тошнота.

– Я даже спросила его – может, пригласить его родных, но он ответил – нет, он в субботу просто тихо посидит с близкими друзьями и их детьми. И что Финн тоже будет, а он единственный из родных, кто его волнует.

Стефани захохотала:

– И вдобавок еще человек сорок! А мне он велел не приглашать никого из Линкольна, потому что им слишком далеко добираться и едва ли у нас понравится.

– А кто же придет? – спросила Кати.

– Его друзья, тут он не соврал. Коллеги, соседи, родители приятелей Финна…

– А Питер и Аби тоже объявятся?

– Надеюсь, что да, – ухмыльнулась Стефани. – Просто умираю, как хочу с ними познакомиться.

– И я тоже! Может, я предложу ему пригласить их в Линкольн и посмотрю, что он ответит.

Стефани втянула в себя воздух.

– А что, если так? Если мы скажем ему, что все знаем, прямо в разгаре одного из праздников – перед всеми его друзьями и коллегами? Публичное разоблачение, это хорошо сработает.

Кати кивнула. Ее сердце отчаянно билось – она только не была уверена, от спиртного или от волнения.

– Хорошо, – выговорила она нервно.

– Ты уверена, что сможешь? – спросила Стефани. – Я пойму, если ты откажешься.

– Шутишь? – возразила Кати слегка заплетающимся языком. – Я просто предвкушаю, как это будет, – добавила она не слишком убедительно.

– Но нам нужно все тщательно подготовить. Продумать все наши действия.

– А какие будут действия?

– Прежде всего – он ни за что не должен заподозрить, будто что-то не так. Нам надо вести себя абсолютно естественно. Пусть он считает себя любимым, так потрясение окажется сильнее. Чем больше он будет думать, как ему хорошо с нами, тем больнее его тюкнет.

Когда они встали, чтобы проститься, Стефани обнаружила, что нетвердо держится на ногах. Кати потянулась, чтобы обнять ее, и она неловко ответила ей тем же, лишь долю секунды сомневаясь, уместно ли это. Потом обе несколько смутились, осознав, что момент расставания еще не пришел и надо вместе дойти до станции, где одна собиралась сесть на поезд, а другая поймать такси. На платформе они еще раз обнялись. Наташа права, подумала Стефани, это и впрямь становится странным.

Глава 14

Когда без пятнадцати семь Джеймс подъехал к дому 59 на Белсайз-авеню, Стефани уже вернулась и пила кофе, чтобы заглушить запах выпитого в непомерном количестве спиртного. Она все еще чувствовала небольшое головокружение – не в ее привычках было пить днем, и возвращение домой на поезде помнилось ей смутно.

Перед тем как она уехала, они с Кати проработали первую фазу операции «Месть, или Джеймс по уши в дерьме». Кати должна была оставаться милой и непритязательной, а Стефани – попытаться преобразиться в женщину, которую Джеймс некогда страстно любил (если только ей удастся вспомнить, что собой представляла та женщина). Она на самом деле не была уверена – получится ли завоевать Джеймса еще раз, пропасть между ними ширилась давно, а теперь Стефани убедилась, что она сделалась слишком уж широкой, но для того, чтобы их план оказал максимальное воздействие, требовалось, чтобы обе женщины были одинаково ему необходимы.

– Я всегда делаю ему массаж, – сказала Кати, – когда он возвращается ко мне в воскресенье. Чтобы он смог расслабиться после долгой езды. Он говорит, что массаж замечательно снимает напряжение.

– О боже, – вздохнула Стефани. – Ну ладно.

Войдя в дом, Джеймс с ходу пожаловался на усталость после утомительного рабочего дня (выбивается из сил, бедняжка, – двойная жизнь как-никак изнуряет, подумала Стефани) и направился прямиком в ванную, задержавшись, только чтобы поздороваться с Финном и услышать, что нового тот узнал сегодня в школе (ответ был – ничего), что ел на завтрак кот Себастьян (тунца и копченую форель), а также о безвременной кончине хомячка Арона Симпсона.

– Он лег на пол и стал дергаться – вот так, и закрывать и открывать глаза – вот так, – рассказывал Финн, смакуя ужас момента. – И Арон говорил, что он делал еще вот так! – И Финн издал булькающий звук горлом и для пущего эффекта свесил набок язык.

– Как печально, – сумел не засмеяться Джеймс. – Бедный Арон.

Проходя мимо Стефани, он рассеянно поцеловал ее (на ней было облегающее платье, зеленовато-голубое, и туфли на очень непрактичных высоких каблуках).

– Устал? – спросила она у его удалявшейся спины, надеясь, что у нее не заплетается язык.

– Как старая кляча, – отозвался он.

– Может, принести тебе в ванну бокал вина?! – крикнула она, когда он начал подниматься по лестнице.