Дорогой, все будет по-моему!

Она переключилась на свои планы по расширению практики. Банк согласился выдать ей кредит при условии, что она представит отчет об использовании сумм и точно назовет срок, в который выплатит долг. Временами ее это сильно тревожило. Сознание того, что она залезла в долги и теперь должна работать не покладая рук, чтобы свести концы с концами, тяготило Кати. Ее вполне устраивало то, как она работала раньше — на первом месте была сама жизнь, а работа на втором. Если работать не хотелось, она могла целый день отдыхать. А теперь она взвалила на себя ответственность, теперь надо было беспокоиться о квотах и перспективах. Она не могла сказать, что все это ее воодушевляло. Главное было — вынудить Джеймса продать лечебницу за жалкие крупицы ее подлинной стоимости. Вот это была победа! Но Кати не находила в себе стремления сделаться деловой женщиной. А контракт был уже заключен, и отказаться нельзя — иначе она потеряет все свои вложения. Нет, никак нельзя этого себе позволить. И она вопреки всякой логике все больше злилась на Джеймса, который поставил ее в такое положение, что теперь ей придется всю жизнь посвятить работе. Она взяла телефон и снова набрала номер Джона и Полин. И снова включился автоответчик.

Когда Джеймс подъехал к кафе на линкольнском вокзале, чтобы забрать оттуда Стефани, она приканчивала уже третью чашку кофе и всерьез подумывала о том, чтобы сесть на поезд, уходящий назад в Лондон. Это просто безумие! Что они, собственно говоря, собираются предпринять? Привяжут Кати к стулу, чтобы помешать ей звонить? Идея по-своему неплохая. Но Стефани сомневалась, что их появление вместе с Джеймсом принесет какую-то пользу. Хотя мысль о том, что скоро со всеми секретами будет покончено, приятно бодрила.

Раньше она никогда не понимала католиков с их привычкой исповедоваться — может быть, оттого, что у нее не было на душе ничего такого, что требовало исповеди. Но теперь предчувствовала, какое облегчение принесет признание.

Она понимала, что перенасытилась кофеином, и в то же время пыталась не обращать внимания на других посетителей кафе, которые с чашками в руках нетерпеливо дожидались, когда она освободит столик. Но тут в дверь вошел Джеймс и торопливо сел на стул напротив нее.

— Давно ждешь? — спросил он, словно они встретились, чтобы выпить чайку и скоротать время за приятной беседой.

— Не важно, — сказала Стефани. — Что будем делать дальше?

Они решили выехать в Нижний Шиппингем не откладывая и поговорить по дороге. В машине Стефани набрала в легкие побольше воздуху и начала с самого начала: как она обнаружила в его телефоне эсэмэску и позвонила Кати, как они встретились, как строили планы испортить ему жизнь. Джеймс слушал ее молча. Когда она добралась до того места, как Кати звонила в налоговую инспекцию и в комитет по землеустройству, заставила себя взглянуть на Джеймса, чтобы проверить — как он воспринимает ее рассказ. Он сидел весь красный, и Стефани поняла, что ему неловко из-за того, как он вел себя с Салли, но пока еще недостает сил в этом признаться.

— Мне очень жаль, — выговорила наконец Стефани, закончив свой рассказ.

— Все в порядке, — ответил он. — Я получил по заслугам.

— Ну, может быть, немного больше. Но основную часть всего этого ты и правда заслужил, тут я с тобой согласна! — Ей показалось, что в уголке его губ промелькнула улыбка, и она решила этим воспользоваться. — Особенно вечеринку с обедом. Это тоже было подстроено.

Он рассмеялся — в самом деле рассмеялся.

— Твоя идея?

— Наша совместная с Кати! Ничего не скажешь, мне от этого значительно полегчало.

— Мне сейчас самому не верится, что я так хотел поразить этих людей.

— Мне в очень многое о тебе не верится, — сказала она и тут же пожалела. Не стоит заново обсуждать его прегрешения. Он сам их уже осознал. И она постаралась поднять им обоим настроение: — Например, то, что ты угощал их рыбным ассорти. Ты же его терпеть не можешь.

— Да я ничего другого не сумел достать. В этом «Ле Жоли Пуле» не очень богатый ассортимент.

— Так что мы станем делать, когда туда доберемся?

— В «Ле Жоли Пуле»?

— Очень остроумно!

Джеймс убрал руку с руля и тыльной стороной ладони вытер вспотевший лоб.

— Я надеялся, что ты все продумала. Не хочу, чтобы сюда вовлекали маму с папой.

— Я тоже, — отозвалась Стефани.

— Просто не могу поверить, что она намеренно хочет сделать им больно. Это так не похоже на Кати.

— Кажется, она тяжело восприняла все это… то, как ты с ней поступил… и, по-моему, таким способом дает выход своим чувствам, и ей становится легче. Но она очень изменилась — тут ты прав.

— О господи, — вздохнул Джеймс. — И что же нам теперь делать?