Дорогой, все будет по-моему!

— Прекрати об этом думать, — велела она. — Потому что даже если это пшик, ты своими мыслями сделаешь из этого нечто значительное. Не волноваться, пока тебя не вынудят, — вот мой девиз.

— Один из многих, — пробормотала Стефани.

Наташа работала внештатной закройщицей еще в то время, когда сама Стефани была портнихой, и с готовностью согласилась стать ассистенткой, как только Стефани утвердилась в качестве модельера. Наташа сказала, что не желает лишней ответственности. Работа для нее была тем, чем занимаешься днем, а потом приходишь домой и полностью об этом забываешь. У Наташи был чудный домик, муж, который ее обожал, и трое воспитанных аккуратных детей. Ей никогда не приходилось волноваться по поводу непонятных посланий в телефоне мужа или задумываться: а чем он занят половину недели? Поэтому ее лицо было почти лишено морщин, и она выглядела лет на пять моложе своего возраста, указанного в паспорте, — сорок один год. С годами из коллеги она превратилась в близкую подругу.

— Можешь смеяться, но ты же знаешь, что я всегда оказываюсь права, — сказала она.

— Это верно, — охотно подтвердила Стефани. — Я попробую. Меня только бесит, что какая-то деревенская корова смогла вскружить моему мужу голову и теперь пытается утащить его у меня из-под носа, даже не потрудившись задуматься обо мне и моей жизни. И о моем сыне.

— Ты ничего не знаешь, — напомнила ей Наташа.

— Да, я ничего не знаю, — покорно повторила Стефани.

Но засевшая однажды в голове мысль теперь не желала ее покидать. Что в самом деле это могло означать? «Я так скучаю по тебе. Чмок. Чмок. Чмок». Во время фотосессии она была рассеянна и поймала себя на том, что огрызнулась, когда Шеннон пожаловалась, что в одном из платьев выглядит толстухой.

«Потому что ты толстуха и есть!» — захотелось крикнуть Стефани, хотя это была неправда. Шеннон, невысокая и крепко сбитая, казалась кругленькой, но толстухой определенно не была. В конце концов Наташа, испугавшись, что разгорится нешуточный конфликт, предложила, чтобы Стефани пораньше отправилась домой.

Финн, к счастью, уже был дома и играл в мячик в их крошечном дворике со своей дневной няней Эдной, так что Стефани смогла заняться приготовлением ему еды.

Семилетний Финн по-прежнему с радостью проводил время в ее обществе, и хотя обычно она сердилась на него за новую игру — он катал по кухонному столу помидоры с тем расчетом, чтобы они падали в кошачью кормушку (если помидор попадал в миску с водой — одно очко, если в миску с кормом — два), сегодня так рада была отвлечься, что позволила ему шалить вволю. Вскоре после шести Стефани услышала, как открылась и закрылась входная дверь.

— Привет, — донесся до нее голос Джеймса.

— Привет, — слабо откликнулась она.

Он сразу направился вверх по лестнице и даже не заглянул на кухню, чтобы ее увидеть. Не то чтобы это ее удивило, он всегда шел прямо в спальню, чтобы переодеться, и затем устраивался перед телевизором, пока не приходило время ужинать. Джеймс редко интересовался, как дела у нее на работе, а если и спрашивал, она обычно не вдавалась в подробности, потому что он мог закатить глаза или отпустить какое-нибудь ироничное замечание, которое представлялось ему шуткой. И если быть честной, она и сама исключительно редко спрашивала его, что произошло у него в ветеринарной лечебнице. Стефани любила животных, но ее не слишком увлекали истории о вросших когтях или вывихнутых суставах.

Стефани искренне верила, что все браки проходят через подобную стадию, когда есть маленькие дети. Просто появляется множество новых важных забот и тем для обсуждения, помимо «ну, как провел день?». Она верила, что все наладится, когда Финн подрастет, и что в старости они с Джеймсом успеют наговориться. Она определенно заблуждалась, думала теперь Стефани, отбивая куриную грудку до полной прозрачности. И остановилась, только когда увидела рядом с собой обеспокоенное лицо Финна.

— Мам, все в порядке? — спросил он взрослым тоном, подражая тому, как она задавала ему этот вопрос несколько раз на дню.

Стефани быстро наклонилась и чмокнула его в макушку.

— Все хорошо, милый.

— Что-то не похоже, — упрямо сказал он.

Она взглянула в хмурое лицо сына и почувствовала себя виноватой оттого, что позволила настроению взять над собой верх. Взяла помидор и катнула его по столу, откуда тот упал на голову возмущенному Себастьяну и, отскочив, угодил прямо в миску с тушеным цыпленком. Финн, как ни старался, не смог сдержать улыбку.

— Супер, — одобрил он.

Глава 3